В поиске индиго (СИ)

Узкие стены прохода будто давили на полицейского и детектива, и вся обстановка, включая старые тусклые фонари со времен второй мировой войны, заставляли сердце биться с особой частотой.

— Представьте, детектив, — когда Митч пытался шутить, он часто переходил на официальный тон общения. — Вот так мы идем, идем, в полной темноте и раз! Маленькие тела, покачивающиеся на виселицах.

— Ваши шутки, лейтенант, на данный момент совсем не уместны, — и добавил. — Поэтому заткнись, Митч.

Они дошли до стальных дверей. Полицейский визуально оценил замок и прошептал детективу:

— Один выстрел и его нет.

Алекс покачал головой, молчаливым жестом подсказал попытаться открыть дверь. Дверь оказалась открытой.

Доктор Лэнгдон уже снимал окровавленный докторский халат, когда вошли представители закона. Все, кто находился в небольшом помещении, замерли в немой картине. Какие бы железные нервы не были у Фитцжеральда и Томсона, но увиденное повергло их в шок. В этой потайной комнате дети не считались цветами жизни или надеждой в будущее. Здесь они были лишь материалом для привлечения магической силы. Лейтенант с горячим характером не стал ни представляться, ни зачитывать права подозреваемому… Увидев распятых и истекающих кровью детей и их ровесников в клетках, он засунул пистолет в кобуру и, подбежав к доктору, начал молотить его отточенными боксерскими ударами.

— Сукин сын! Да я тебя сам распну на этих крестах! Ублюдок!

Хотя доктор и пытался уклоняться от града ударов, но все тщетно. Кулаки полицейского покрывались кровью, но все продолжали посыпать ударами седовласого мужчину.

Еще минуты две и Митч убил бы его, если бы не вмешался Фитцжеральд.

— Успокойтесь, офицер! — детектив отцепил полицейского. — Не нам судить его! Пусть судит закон и пусть его увидит вся страна и родители этих детей!

— Ему все равно на закон и на наказание! — завопил полицейский. — Он, псих! Разве нормальный человек, боящийся закона, у которого есть совесть и честь, может сотворить такое? Посмотри! Это же дети! Слабые, беспомощные, еще не видевшие жизнь!

Вот она сущность лейтенанта полиции — жесткий снаружи и сострадающий внутри.

— Я… — снимая разбитые очки, начал доктор. — Я поклялся жене, что у нашего сына будет жизнь… Я испробовал все… Никто не мог воскресить его… И после традиционной медицины я обратился к услугам магии…

— Это же дети, подонок! — ярость вновь накапливалась в жилах полицейского.

— Все они из бедных семей, — пояснил Лэнгдон. — У одних не отцов, у других родственники либо в бандах, либо отбывают наказания. Девочек я тоже подбирал: по ним же все равно видно, что дальше панели они не пойдут… Иногда один человек может стоить миллиона простых смертных, которые не живут, не творят, а просто существуют, зря перерабатывая воздух и другие природные ресурсы… Моему сыну было суждено стать величайшим доктором, и я бы добился этого, если бы не проклятая авария…

Напарники все поняли. Перед ними действительно стоял сумасшедший, как человек, одержимый идеей воскрешения магией своего сына, так и человек, ненавидящий все человечество. Фитцжеральд смог выдавить из себя только одно:

— Если Ваш сын оправится таким чудовищным способом, то он, находясь в здравом рассудке, сразу же покончит с собой, узнав каким образом поставили его на ноги.

Дверь внезапно отворилась и на пороге показалась маленькая девочка с белым медвежонком на руках. Как только она сделал шаг в комнату — все присутствующие схватились за сердце. Будто какая-то сильная хватка сжала орган, перегоняющий кровь, изнутри. Даже дети, находящиеся под анестезией, пробудили от сердечной боли.

Митч направил пистолет в сторону маленькой девочки, но цель расплывалась во взгляде. Полицейскому вспомнился сон и последняя реплика ребенка индиго: «А Вы, лейтенант Томсон, если увидите меня в мире живых — стреляйте. Не то, я убью Вас».

Казалось, сама смерть медленными детскими шагами ступает по комнате. Дети хором застонали, но Фитцжеральд, увидев направленное оружие, тут же выбил его из рук Томсона. Детектив чувствовал, что еще немного, и он повалится с ног, но, собрав последние силы, Алекс приблизился к Розе и, схватив ее за голову, взглянув в черные глаза.

Алмазные зрачки ребенка индиго будто затянули парня в водоворот. Но в отличие от сознания стандартного человека, внутренний мир мыслей ее был в черно-белых тонах. В мире теней присутствовали только детектив и сама маленькая девочка, которая, не переставая, ревела:

— Почему ты плачешь? — подойдя к ней, спросил детектив.

— Потому что вы, люди, такие злые. Вы убиваете друг друга каждый день. Иногда делаете это ради забавы. Зачем все это?! Почему вы просто не можете жить, оберегая друг друга? Почему?