В полет сквозь годы

— Это очень интересное явление, — ответил Стифансон. — Поверхность всех островов, расположенных западнее сотого меридиана западной долготы, даже зимой не полностью покрыта снегом. Растительность на этих островах довольно скудная, и поэтому земля имеет желто-коричневую окраску. Причина кроется в малом количестве осадков, которые выпадают зимой в этом районе. Острова же восточнее сотого меридиана и вся Гренландия, наоборот, покрыты ледниками. То, что за лето успевает растаять, с избытком компенсируется осадками в виде снега, который летом превращается в лед. Толщина ледников может достигать там нескольких сот метров.

Мы с интересом слушали рассказ Стифансона. Он поднялся с кресла и распаковал сверток. В нем оказались карты и книги на английском языке. Это были его труды — описание экспедиции в Арктику. Каждому из нас он подарил свою книгу с надписью и карту. Последняя представляла для меня особую ценность, так как на ней были обозначены все радиостанции, посты и зимовки в американской Арктике.

— Я вам тоже кое-что подарю, — сказал Байдуков. — Вот двадцатикопеечная монета. Она была у меня в кармане во время перелета через Северный полюс.

Байдуков был прав, предлагая такой «подарок». Американцы ценят различные сувениры. Стифансон остался очень доволен.

— Советский Союз, — сказал он, — больше, чем другие страны, прикладывает усилий к исследованию Арктики. Во имя науки советские летчики перелетели впервые в мире из СССР в Америку через Северный полюс. А ведь другие страны давно бы могли послать аэропланы в Арктику. Вы перелетели Северный полюс во время полярного дня. Но я считаю, что вы перелетите Арктику еще раз — полярной ночью.

Стифансон еще долго излагал свои мысли о том, что полярной ночью в Арктике бывает достаточно светло от луны и от северных сияний, что в это время часто стоит безоблачная погода, отличная видимость и что экипаж самолета будет себя чувствовать не хуже, чем полярным днем.

Стифансон расспрашивал нас о советских исследователях Арктики и о высадке научной экспедиции на Северном полюсе. Он выразил твердую уверенность, что в недалеком будущем мы наладим регулярное воздушное сообщение между СССР и Америкой через Арктику.

2 июля состоялась самая интересная из наших встреч — митинг американских рабочих и коммунистов с вашим участием.

Это было грандиозное мероприятие. Его устраивали Общество друзей Советского Союза и редакция журнала «Совиет Рашен тудей» («Советская Россия сегодня»).

Еще задолго до начала у дверей манежа 71-го полка на 34-й стрит выстроилась многотысячная очередь желающих выразить свои симпатии летчикам Советского Союза.

Зал манежа напоминал закрытый спортивный стадион — его размеры позволяли проводить футбольные тренировки. Трибуна была украшена флагами СССР и США. Висели огромные плакаты: «Америка приветствует советских пионеров воздушных сообщений!», «Вперед — к организации регулярных трансполярных рейсов!».

Двенадцатитысячная толпа, ожидая нашего появления, пела международный пролетарский гимн. Едва мы успели переступить порог манежа, как многотысячный зал встал со своих мест. Рукоплескания и оглушающие крики приветствий слились со звуками «Интернационала». Мы стали жестами просить собравшихся сесть на свои места. Но это вызвало лишь новый взрыв аплодисментов. Прошло десять минут. Буря начала утихать. В верхнем ярусе я увидел много негров и негритянок.

Митинг открыл руководитель Хайденского планетария. Свою речь он начал словами на русском языке:

— Добро пожаловать, товарищи.

Далее он отметил значение нашего перелета.

— Американский народ восхищен советскими летчиками. Мы приветствуем вас как товарищей, — обратился он к нам. — Мы вас любим, потому что вы помогли нам лучше узнать Советский Союз. Вы не только покорители арктических пространств, но и вестники человеческой правды.

Потом выступал Вильямур Стифансон. Он говорил об огромной научной работе СССР на Севере, о том, что исследователи Арктики во всем мире благодарны Советскому правительству за активную и постоянную поддержку, которую оно оказывает в течение нескольких лет исследователям Арктики.

Теплую речь произнес и летчик Кеньон, принимавший участие в экспедиции на Южный полюс.

— Я не оратор, а рабочий-летчик, — сказал он. — И я очень хорошо понимаю, какие трудности пришлось преодолеть нашим гостям во время полета через Арктику.

Зал гремел рукоплесканиями. Где-то в глубине манежа раздалась песня «Авиационный марш». Песня ширилась, неслась навстречу нам. Присутствующие поднялись со своих мест, захлопали в ладоши, в знак одобрения засвистели. Напрасно председательствующий старался успокоить зал. Овации, не утихали. Чкалов долго не мог начать говорить.

Наконец приветственные крики стихли. Но достаточно было Валерию произнести первую фразу, сказав, что наш полет принадлежит рабочему классу всего мира, как с новой силой вспыхнули овации…