В понедельник дела не делаются

В итоге в отдел притащили одного Гороха, и то он заставил поплясать у себя под балконом. Не открывал сучий потрох, затаился, – с понтом под зонтом его дома нет.

«Зря, служивые, кулаки отбиваете!»

«Рубоповцы» применили испытанный полицейский приём.

Изобразили, что поверили в отсутствие хозяина в адресе и уехали с матом и демонстративным хлопаньем дверями. На самом деле, Комаров с Асмоловым десантировались из машины на углу, который не просматривался из окон гороховской хаты, и по стеночке под балконами прокрались обратно в подъезд. Через два часа муторного ожидания дверь в квартиру номер девять, наконец, приотворилась. Паша Комаров, затаив дыханье, наблюдал за ожившей картинкой с лестничного пролета этажом выше.

Тощий, пацанистый Горох бережно притворил за собой дверь. Мягко щёлкнул ригель замка. Пошелестели вниз шаги жулика. Комаров сорвался с места, длинными прыжками побежал следом.

По-разбойничьи резко свистнул, теперь можно было не тихариться:

– Эй, вора! Ты куда намылился?! Я – здесь!

Горох вздрогнул и сморгнул, точно хотел отогнать наваждение. Вжал рыжую голову в болоньевые плечики, получилось очень по-птичьи. Кубарем покатился вниз по ступенькам.

И врезался в выросшую на пути многопудовую мясную стену.

В тушистого Асмолова, который без замаха, коротко и точно ударил жулика в дых. Тот ахнул беззвучно, выпучил глаза.

Асмолов, завернув Гороху руку за спину, ощупывал его карманы. Победно ощерясь, вытащил из заднего брючного, грязную подкладку наизнанку выдернув, выкидуху зоновской работы. Подкинул на ладони, толкнул в карман своей видной светло-коричневой куртки.

– Ты чё, Горох… с ножиками ходишь? Ты чё, рыжий, хулиган… что ль?! – высокий, не соответствующий большой телесной массе, голос Асмолова прерывался от возбуждения.

Долгая неизвестность, разрешившаяся моментальным силовым задержанием, наличие у преступника при себе оружия – все это впрыснуло в кровь адреналина. Не с первого раза «рубоповец» попал браслетом наручника на кисть задержанного.

– Чё ты дергаешься, с-сука?! – возмутился Асмолов, хотя Горох и в уме такого не держал.

Дёрнулся жулик спустя секунду, от очередного больного тычка старлея под рёбра.

Паша Комаров по портативной рации вызывал начальника РУБОПа.

– Денис Владимирович! Подъезжайте в адрес. Взяли! Да нет, он один по ходу дела! А?! Чего? Плохо вас слышу!

В динамике рации скрежетало и завывало люто.

Асмолов пристегнул задержанного к себе наручными браслетами. После этого шансов подорвать у того осталось ноль целых хрен десятых.

За стальное колечко Асмолов вертел отобранными у Гороха ключами, они позвякивали.

– В гости приглашаешь, рыжий? Не понял, нах?! – опер уже шагал вверх по лестничному маршу, рывком увлекая за собой бандита.

За всё это время в подъезде не открылась ни одна дверь.

«Рубоповцев» это вполне устраивало, лишние глаза и уши им были ни к чему.

В «девятую» квартиру они вошли, не имея прокурорской санкции на обыск. Возможных жалоб Горошко не боялись. Он был один, ранее судим, подозревался в особо тяжком преступлении – вооруженном разбое, практически в бандитизме. А «рубоповцев» – двое, оба – офицеры с безупречной репутацией. Им будет вера в прокуратуре и в суде. Не говоря о прямом начальстве, которое только одобрит наступательность действий.

«Ежели на каждый чих бумажку прокурорскую пробивать, ни одного преступления не раскроешь! Мы с хозяйского разрешения зашли! Чего он на нас баллон катит?!»

Отдельная квартира Гороху досталась после матери, получившей жильё по очереди за пятнадцатилетний ударный труд на ткацкой фабрике. В прошлом году Сима Горошко отдала богу душу. Судебно-медицинский эксперт, производивший вскрытие её трупа, причиной смерти выставил «острую сердечно-сосудистую недостаточность».

В квартире царил срач, говном воняло в прямом смысле.

Разложенный диван-кровать, лишенный ножек, стоял на полу. На грязном полосатом матрасе – скрученное одеяло, засаленное, красное в прошлой своей жизни. Правда, подушка была с наволочкой.

Рядом с диваном чёрной ледериновой обложкой кверху, распластанная как подстреленная ворона, валялась книжка «Эммануэль».

– Культурой интересуешься, вора? – Комаров подобрал книгу, хрустко пролистнул пальцем несколько страничек. – Гляди-ка, интересно. А ещё чего у тебя тут интересного водится? Колись!

Асмолов тем временем пристегнул Гороха к стояку парового отопления, рационально освободив свою пару рук.

Опера осмотрели комнату. Много времени эта процедура не отняла. Из мебели, кроме дивана-кровати, в комнате находился старомодный жёлтый сервант с остатками посуды, сто лет назад праздничной, хлипкий журнальный столик и тумбочка, на которой стоял телевизор «Sony».

Комаров перевернул телевизор и переписал его номер. На Станко взяли «LG», но одним разбоем (при условии, что Горох был к нему причастен), его преступная деятельность не ограничивалась.

– Оба-на! – Асмолов, вышедший в кухню, сразу вернулся назад.

И не пустой, а с уловом. За самый краешек, чтобы не залапать, он держал стальную коробочку, в которой виднелся шприц с коричневой мазней по стенкам изнутри.