В понедельник дела не делаются

Наметанным глазом Маштаков, конечно, определил, что Нина спит с хозяином. В современном мире это стало почти обязательной составляющей неофициальной части контракта наёмной работницы-женщины.

И по противоречивому своему характеру Миха (хоть и не его дело было, зарёкся он, что не будет связываться с Нинкой) заревновал её к жиртресту Жоре. Один раз, поддатый, даже хотел морду ему набить. Потом извинялся, правда.

Маштаков цедил пиво, сухарики ржаные грыз. Когда дошёл до половины кружки, почувствовал лёгкое ослабление головного зажима. Пора было закуривать.

– Как «Янтарное»? – поинтересовалась Нина.

Пиво по правде показалось Михе пустоватым, но видя, что мнущиеся у стойки мужики навострили уши, он солидно крякнул:

– Классное. Свежак!

Обслужив работяг, Нина вышла в зал и положила на стол перед Маштаковым сложенную вчетверо газету.

– Тут про тебя какой-то Н. Прохоров написал.

Говоря это, сметливая Нина нагнулась, голос понизила. Ни к чему, чтобы посторонние слышали. А то в разговор влезут, тоже прочесть захотят. Без надобности узнают, что Миха – милиционер.

Маштаков развернул газетку и на второй странице узрел крупным шрифтом набранный заголовок:

«УБИЙЦА – СРЕДИ НАС!»

«31 августа 1999 года в деревне Соломино нашего района обнаружен закопанный на большой глубине труп зверски убитой молоденькой девушки. Могила была тщательно замаскирована. Вскоре убийца, ранее неоднократно судимый рецидивист оказался в руках милиции. Однако благодаря «профессиональным» действиям наших горе-«пинкертонов» убийце удалось бежать. С вопросами, как удалось преступнику выбраться из тщательно охраняемого здания милиции, пройти через многочисленные кордоны и посты, мы обратились к начальнику УВД. Однако, сославшись на занятость, полковник Е. Сомов отказался беседовать с нашим корреспондентом, развенчивая свои прежние заверения, что он открыт для прессы. В результате проведённого журналистского расследования удалось узнать, что к этой неприглядной истории имеет непосредственное отношение оперуполномоченный капитан М. Маштаков. При нашем обращении капитан, очевидно, беря пример со своего непосредственного начальника, также изобразил из себя глухонемого, не пролив света на происшедшее. Уважаемые горожане, задумайтесь, способны ли городские власти, в том числе и милицейские, контролировать ситуацию и обеспечить безопасность вашу и ваших близких?» Н. Прохоров

Миха залпом допил пиво.

«Вот ведь сука Голянкина! Нахватается вершков и лепит! Что ни слово, то лжа! Бывалая плечевая проститутка – молоденькая девушка? Закопана на большой глубине? И могила, оказывается, тщательно замаскирована? Фадеев Виталька – ранее неоднократно судимый рецидивист? Да он ведь только раз судим. А в побеге убивца виноват, значит, только я?»

Маштаков подошёл к стойке, стукнул свёрнутой в трубку газетой.

– Нинуль, налей полста.

Барменша поставила перед ним рюмку водки, бутерброд с красной рыбой на пластмассовую тарелочку положила.

– Не бери в голову, Миш. Зря я, наверное, тебе эту ерунду подсунула. Прости, не подумала.

– А-а-а…

Миха опрокинул рюмку, водка, проходя положенным маршрутом, царапнула гортань, скользнула вниз по пищеводу. Согрела, усиливая тренировочное опьянение от принятой ранее кружки «Янтарного».

– Закусывай, – Нина подвинула тарелочку с бутербродом.

– Ага, – Маштаков крупно откусил, забивая сочным солёным вкусом присутствие медицины во рту, – Нинуль, ты мне газетку эту презентуй, будь ласка. При встрече забью Прохорову в глотку. Или ещё куда, где потуже.

– Да бери. Я только программу из неё выну.

Нина занялась посетителями, бар постепенно заполнялся, знакомых не было. Миха посмотрел на часы. Друг его Вадик Соколов, дядя Вадя, забивший деловую стрелку, опаздывал на пятнадцать минут.

Маштаков курил в углу, ненавязчиво присутствующих разглядывал. По привычке и от нечего делать.