В последний раз, Чейз? (СИ)

– Мы общались с ней на протяжении двух лет. Нико знал об этом, сначала был даже против, хотя я не особенно понимала почему. Думала, он был в нее влюблен и все такое…

– Ясно.

Разговор был исчерпан, но меня не покидало ощущение, что Беатрис пристально смотрит на меня. Пришлось игнорировать это ощущение. Я просто ступаю на песчаный берег, чувствуя, как сквозь пальцы просыпается теплый песок. Погода ничуть не испортилась с моего приезда, хотя, честное слово, я надеялся на это. Вдруг ураган все-таки сметет с лица земли этот город, возможно, мне стоит только постараться.

Беатрис окликает меня, и вместо того, чтобы идти к береговой линии, мы сворачиваем к забору, протянувшемуся по левую сторону от нас. Везде висят предупреждающее таблички, но девушка преспокойно касается оголенных прутьев рукой, перелезая на ту сторону. Я следую ее примеру, но в мыслях уже жалею, что проснулся этой ночью. Чувство тревоги, опасности нарастает внутри.

– Куда мы? Я думал, ты говорила об океане?

– Нет, конечно, – отвечает Беатрис. – Сейчас октябрь, какой дурак полезет в океан?

И в правду, какой? Я бы полез. Сын Посейдона не боится холода. Он вообще ничего не боится, идиот.

– В этом месте Миссисипи впадает в океан. Вода здесь теплая, потому что это самая южная точка ее устья, думаю, можно даже искупаться.

– Географией увлекаешься? – чертыхнувшись и едва не перелетев через корягу, спрашиваю я.

– Это Нико рассказал.

Вот что правда, то, правда – вечер новых открытий. Я так мало знал о сыне Аида, но уже проникся к нему уважением. Я не мог даже представить, что он так относится ко мне. Кажется, он должен ненавидеть меня, унижать, делать из меня посмешище, но… нет. Нико относится ко мне как к брату. К старшему брату, в котором он нуждается так же, как нуждался в старшей сестре.

Мы выходим на песчаную площадку. Словно кусочек пляжа перенесли в это райское местечко. Здесь нет места идеальным газонам, здесь бушует буйство зеленых трав, деревьев, дикой природы. Беатрис скидывает сандалии и, словно завороженная, бредет к воде. Шум реки влияет на меня так же, как опьяняющий бурбон. Звук ударяет в уши, заглушая весь остальной фоновый шум. Когда в последний раз я был так близко к водной, живой стихии?

Нико соврал. Беатрис – волшебница. Откидываясь на спину, она разводит руки в стороны, будто пытаясь обнять красоту вокруг. Я усмехаюсь и присоединяюсь к ней, возводя глаза к небу.

Мы молчим. По-моему, для этого момента ничего больше и не надо. Она думает о чем-то своем, а я пытаюсь забыть о том, где нахожусь. Все же, здесь очень красиво, и мне сложно не признать этого. Надеюсь, это отвлечет меня и избавит от лишних мыслей. Нет ничего хуже ревности, которая изъедает изнутри, и, я уверен на двести процентов, что увидев ее завтра, все только усугубится. Может, исчезнуть? Прыгнуть в воду? Позволить шумному потоку унести себя в Атлантический океан? И дело с концом.

Но отец вряд ли примет меня. Да и долго ли я продержусь без еды? Дурацкая, мальчишеская идея. Снова сбежать от проблем. Избавится от груза эмоций. Нет же. Аннабет хотела видеть меня на своей свадьбе. Возможно, Нико прав, и я все еще смогу исправить свое губительное положение, а, возможно, стану ее другом, что в самый ответственный момент, когда она позволит себе усомниться, поднимет большой палец вверх. Все хорошо, Аннабет, ты не ошиблась. Ты сделала правильный выбор.

– Ей всего двадцать. Зачем выходить замуж так рано? – нарушает тишину Беатрис.

– Может, с этим не стоит медлить? Если нашел своего человека?

– Но не в двадцать лет, – упрямо повторяет она.

– А во сколько? В двадцать три?

Беатрис снова замолчала.

– Это так очевидно, – тихо говорит она.

– Что именно? – не отрываясь от неба, спрашиваю я.

– То, что ты любишь ее.

Ее слова больно бьют по ушам. Слышать правду и знать ее – две разные вещи. Я любил ее. Я, черт подери, люблю ее. Неужели нельзя было понять это до того, как садился в самолет?

– Нико соврал тебе.

– Он тут не причем. Я вижу это. Говорю же, очевидно. Это не мое дело, совершенно, просто я… я восхищаюсь тобой.

Непосредственность Беатрис заставляет меня приподняться на локтях. Я смотрю прямо перед собой, утыкаясь взглядом в утихший поток реки. Остался стрекот сверчков в высокой прибрежной траве, странное щебетанье птиц в витиеватых деревьях, осталась боль. Вздох. Шумный, прорывающийся, с хрипотцой.

– Нужно быть сильным человеком для того, чтобы прилететь на свадьбу того, кого пришлось отпустить, – помедлив, говорит она. – Героем.

Ирония судьбы. Жестоко, боги. Даже для вас.

– Майкл! Я боюсь воды! Пусти меня, сейчас же, – в это мгновение голос незнакомки заглушает абсолютно все.