В постели с тираном 2. Опасные связи

Хадижа оставляет супруга одного в Тегеране только раз – когда она совершает самое святое из всех паломничеств, а именно отправляется в Саудовскую Аравию, в Мекку. Эта поездка оказывается тяжелым испытанием для обоих, оказавшихся вдали друг от друга, супругов. В 1987 году вражда между суннитами и шиитами достигает своего апогея. Одним из проявлений является вовсю громыхающая война между Ираком, в котором правят сунниты, и Ираном, в котором у власти шииты. Иранские фанатично настроенные паломники пытаются захватить главную мечеть Мекки, выкрикивая лозунги в поддержку Хомейни. Они заполоняют узкие улочки города, из которого пророк отправился на завоевание Ближнего Востока, но затем их отбрасывают воинские подразделения Саудовской Аравии. На мостовой остаются четыре сотни трупов. Рухоллу беспокоит не только данный инцидент, имеющий политический характер, но и судьба оказавшейся в тот момент в Мекке Хадижи. Политика впервые смешивается для него с личной жизнью. Дочери Рухоллы и Хадижи, находящиеся рядом с отцом, пытаются поднять его моральный дух, подшучивая над ним. «Когда мама находится здесь, наш имам смеется, а когда ее нет, наш имам грустный и пребывает явно в плохом настроении», – говорит ему одна из них. «Как мы над ним ни подтрунивали, он все равно хмурил брови». Видя, что он и в самом деле серьезно переживает и ничто не может отвлечь его от беспокойства за Хадижу, она затем говорит ему:

– Как сильно повезло нашей матери в том, что вы ее так любите!

– Как сильно мне повезло в том, что у меня такая жена! Ни одна женщина не пожертвовала бы в своей жизни ради меня стольким, скольким пожертвовала она! Если вы будете такими же, как ваша мать, ваши мужья будут вас очень любить!

Насмехаться над привязанностью Рухоллы к Хадиже не позволяется – не позволяется даже тем, в ком течет его кровь. К счастью, когда он грустит, среди его ближних всегда найдется кто-нибудь, кто отвлечет его от печальных мыслей. Аднан Табатабаи вспоминает, что в один из тех дней, когда почти все ближайшие родственники Рухоллы собрались у него дома, его сестра зашла в комнату, держа в руке новехонькую сумочку. «Эта сумка была явно очень высокого качества, нечто весьма изысканное и очень женское. Моя мать спросила у нее, где она это купила. И тут вдруг Хомейни посмотрел на сумку и, перебивая нас, с усмешкой сказал: “Эх, как жаль, что все красивые вещи предназначены только для женщин!”»[207]

Благоговейность, к которой располагает паломничество в Мекку, и вид множества погибших в ходе беспорядков людей вызывают у супруги Хомейни желание ослабить распри, разобщающие ее родственников и близких знакомых. Она отправляет из Мекки послание Банисадру, который находится в изгнании во Франции. «Она просила меня простить и не держать зла на ее мужа за то, что произошло. Она призывала меня к примирению во имя Ирана. Я подумал, что это обман», – вспоминает Банисадр.

Рухолла, дожидающийся Хадижу в Тегеране, очень болен: рак в последней стадии, сердце слабеет. Зрение резко ухудшилось, и аятолла почти не участвует в управлении страной. Он отказывается показываться на людях в очках, опасаясь выдать свою слабость, это стало бы для него концом его политической карьеры. После ужасного покушения, которое было совершено на Хомейни 28 июня 1981 года и после которого были казнены 70 высокопоставленных функционеров Партии исламской республики (в том числе 10 членов правительства), он живет как в монастыре в квартале Джамаран, в котором один из его последователей подарил ему дом.

Видя, что новый политический режим в Иране ослаб, Ирак – давнишний враг Ирана, управляемый Саддамом Хусейном – начинает вести боевые действия гораздо более активно и оказывает беспрецедентное давление на Тегеран. Жители квартала Джамаран постепенно выдворяются из своих домов бойцами Корпуса стражей исламской революции, и в 1984 году в нем не остается уже никого, кроме имама и близких к нему людей. Квартал отныне предназначен только для Хомейни, который живет в нем, словно пленник: он никогда его не покидает.

Хадижа благополучно возвращается из своего путешествия. Рухолла ее наконец дождался. Однако для обоих эта разлука была серьезным испытанием, которое оставило свои следы. Когда в 1988 году война с Ираком прекращается, Хомейни воспринимает такой мир как ужасное унижение, потому что после восьми лет сражений стороны вернулись к тому же положению, в котором они находились на момент начала боевых действий. Давая согласие на заключение соглашения о перемирии, аятолла подумывает о том, чтобы покончить с собой, приняв яд[208]. В очередной раз лишь присутствие рядом Хадижи утешает его и позволяет побороть уныние.