В прятки с отчаянием (СИ)

— Эрик! — негромко прозвучал звонкий голосок, но лидер не среагировал. — Эрик! — уже громче, заставив отца запнуться на заковыристом выражении, чтобы не ляпнуть лишнего, и недоуменно посмотреть на дверь, которая тут же резко распахнулась, треснув об стену, запуская в кабинет маленький тайфун. — Дед! — заорала десятилетняя Эрика, бросаясь к лидеру, распахнув руки, и запрыгнула на него, повиснув на шее. — А как можно определить, любит тебя мужчина, или нет? — с недетским любопытством и возмутительной непосредственностью, осчастливила чертовка лидера вопросом, стремясь отправить в глубокий шок.

— Никак не определить! Не любит! — чуть не подавившись, тут же отрезал отец, в полном замешательстве уставившись на доверительно прижимающуюся к нему девчушку, и вдруг низко зашипел, недобро сощурив глаза. — Так! Стоп! Я не понял, какой еще мужчина? Рикки, что за мужик? Он к тебе приставал? Кто такой? А ну, пошли, покажешь мне этого урода!

— Ириска, о ком ты говоришь? — с неподдельным любопытством вмешиваюсь я, пока отец не напридумывал себе чего-то запредельного и его не хватил удар. — Не рановато ли еще о мужчинах думать?

— Ну как же, мне вот Диего сказал, что он уже взрослый, что он — мужчина, и хочет на мне жениться, чтобы я разрешила ему поцеловать меня, по-настоящему, в губы. Вот я и спрашиваю, это значит, что он меня любит, да? Эрик? — она проникновенно посмотрела на лидера, умилительно хлопая пушистыми ресницами.

— Так вот в чем дело! — облегченно выдохнув, уже спокойнее проговорил отец, недовольно смотря на то, как я, закусив губу, давлюсь смехом. — Опять этот недоросток клинья свои подбивает, уши ему открутить, чтобы не лез со своей любовью никуда. Он здесь, да, приперся? В Яме, небось. Ну сейчас я ему задницу надеру. И эта туда же… — взрыкнув угрожающе, лидер поставил Рикки на ноги и решительно вышел из кабинета размашистыми шагами, благополучно забыв про то, что самозабвенно пропесочивал меня. Фух, пронесло, Ириска неоспоримо заслужила свой шоколад по праву.

— И не боишься, что у тебя теперь на одного жениха станет меньше, если лидер его сейчас поймает?

— Неа, — отмахивается племяшка. — Диего сегодня не приходил во фракцию, так что дед его не найдет, а вот ты бежала бы, пока он не вернулся.

Точно, пора быстренько смываться, пока отец не посадил меня под домашний арест. Конечно, он его потом отменит, ворчливо признаваясь, что «погорячился». Он же не со зла так упрямится, а потому что переживает и любит меня, но вот эта его отцовская ревность и желание все контролировать, иногда разрастаются за все рамки вселенной. Старшим братьям хорошенько доставалось за все косяки и непослушание, а на меня он не умеет долго сердиться, но нужно дать ему время остынуть. И Джая проверить, боюсь, как бы отец не переборщил своих пудовых аргументов.

Тихонечко приоткрыв дверь, я заглядываю в лазарет, виновато поглядывая на Джая, который сидит на высокой кушетке и пытается выковырять катетер из вены так, чтобы не сработала сигнализация. Ну, черт возьми, я же просила отца… Сердце сжимает тягостной тревогой. Мужчина оборачивается на звук, беззаботно подмигивает здоровым глазом и кивает, приглашая войти. Надо отдать ему должное, Гилмор отхватывал за меня бесчисленное количество раз, но так и не отступил, не оставляя своих нежных порывов в мою сторону.

— Опять тебе досталось из-за меня? — подходя ближе, покаянно протянула я, разглядывая его лицо. Бровь подбита, несколько налитых багряных ссадин, губа припухла и куча синяков. — Зря ты, вообще, со мной связался…

— Я ни о чем не жалею, чтоб ты знала, — улыбается он лукаво, слегка поморщившись от боли. — И неизвестно кто с кем связался зря. Эрик сильно орал?

— Неа, меня Ириска спасла. А ты как?

— Да ну, все уже прошло, — на мгновение брови взметнулись вверх, и игривая улыбка коснулась его губ. — Я все жду награды, которая должна вернуть сторицей все мои страдания…

— Ну, и чего же ты хочешь? — нахмурилась я, сурово на него посмотрев, но искорка нежности загорается где-то в сердце, как бы я ни пыталась ее погасить. Он хороший, и близкий, просто… просто не все понимает. Иногда Джай походит на большого ребенка, у которого в крови бурлит бунтарство, делая его несерьезным.

— Для начала я хочу поцелуй… — незаметно набрав полные легкие воздуха и сжав пальцы, сказал Джай. Моя бровь уползла вверх. «Для начала?» Ну же, договаривай, уже начал! — Да ладно, Люс, не хмурься ты так, это всего лишь знак симпатии! А? — и смотрит с затаенным ожиданием, пряча волнение и хлопая длиннющими ресницами, за которыми скрывается черная пропасть зрачков, что вся злость бессильно тает под напором такого взгляда. Его глаза, с кофейным оттенком, кажутся такими темными, бездонными… И конечно же, неожиданный, но приятный поцелуй возле сетки тоже сыграл некоторую роль в том, что потом я сделала.