В присутствии врага

Он снова взял ее за локоть. На этот раз его пальцы сжимали ее руку достаточно крепко.

— Барбара, посмотри на меня, — его голос, как и его хватка, совершенно изменились, как будто бы место мальчика вдруг занял мужчина.

Она вдруг почувствовала, что сердце ее бьется со странными перебоями. Но сделала то, что он просил. Он опять поднял ее на ноги и сказал:

— Ты видишь себя не так, как видят тебя другие. Я сразу это понял. Думаю, ты вообще не видишь себя как женщину. Как женщину, которая может быть привлекательна для мужчины.

«Господи, черт побери, царица небесная!» — пронеслось у нее в голове, но вслух она произнесла:

— Надеюсь, я знаю, кто я и что я.

— Я в это не верю. Если бы ты знала, кто ты и что ты, ты бы не стала мне рассказывать, что мама думает о нас, что Селия думает о нас — рассказывать так, как ты это сделала.

— Я просто изложила факты, — ее голос звучал ровно. Ей даже хотелось думать, что беззаботно. Но она остро чувствовала его близость и все, что эта близость предполагала.

— То, что ты мне рассказала, это больше, чем факты. Ты рассказала мне, что не веришь.

— Не верю во что?

— В то, что мама и Селия вовсе не ошибаются. В то, что ты мне не безразлична.

— Ты мне тоже не безразличен. Мы же вместе работаем. А когда работаешь с кем-то рядом, возникает чувство товарищества и, может быть…

— То, что испытываю я, это гораздо больше, чем чувство товарищества. И не говори мне, что ты этого не замечала, я все равно не поверю. Мы нравимся друг другу, и ты это знаешь.

Барбара не находила слов, чтобы ответить. Отрицать, что какая-то маленькая искра проскочила между ними, она не могла. Но настолько невероятным ей представлялось, что из этого может что-то получиться, что она сначала просто не обратила внимания на эту искру, а потом, как могла, старалась загасить ее. Такое ее поведение вполне логично, убеждала она себя. Ведь они товарищи по работе, а товарищей по работе не должны связывать какие-то сложные отношения. Но даже если бы они и не были коллегами, она не настолько тупа, чтобы хоть на мгновение забыть о своих малопривлекательных чертах — прежде всего это ее лицо, фигура, ее манера одеваться, ее грубые ухватки и ее колючий как дикобраз нрав. Разве есть на земле такой мужчина, который сумел бы разглядеть за всей этой шелухой то, кем на самом деле она была?

Он словно читал ее мысли.

— Важно, какой человек внутри, а не снаружи. Ты смотришь на себя и видишь женщину, которая никогда не сможет понравиться мужчине. Верно?

У нее перехватило дыхание. Он так и не отошел от нее. Он ждет какого-то ответа, и рано или поздно ей придется дать ему ответ. Или бегом бежать в свою комнату и захлопнуть дверь. «Ну, скажи хоть что-нибудь, — уговаривала она себя. — Ответь ему. Потому что, если ты этого не сделаешь… он же придвигается все ближе… он же может подумать, что…»

— Это было так давно, — вырвалось у нее, — я не была с мужчиной уже много… Я хочу сказать… Я просто не гожусь для этого… Может, тебе лучше позвонить Селии?

— Нет, — ответил он. — Я не хочу звонить Селии.

Он преодолел короткое расстояние, разделявшее их, и поцеловал ее.

«О, Господи, черт возьми, проклятье», — промелькнуло у нее в голове. Потом она ощутила его язык у себя во рту и его руки на своем лице. Они опустились на ее плечи, потом ниже, ища ее груди. И она уже была не в состоянии о чем-то думать. Он еще приблизился к ней, прижал ее спиной к стене. Он стоял так близко, что она ощущала прикосновение всего его тела и не оставалось сомнений в его намерениях. Ее рассудок говорил: «Нет, лучше убеги, лучше спрячься». Ее тело отвечало: «Наконец-то, какое блаженство!»

Зазвонил телефон. От резкого звука они отскочили друг от друга. И стояли, глядя друг на друга, тяжело дыша, виноватые, разгоряченные, с расширившимися глазами. Они заговорили одновременно. Барбара:

— Может, ты…

Робин:

— Я, пожалуй…

Оба рассмеялись. Робин улыбнулся.

— Надо взять трубку. Оставайся здесь. Не двигайся ни на дюйм. Обещаешь?

— Да, ладно, — ответила Барбара.

Он пошел в свою спальню. Она слышала его голос — тихое: «Алло»; потом пауза и: «Да, она здесь. Не вешайте трубку». Он вышел из спальни с беспроводным телефоном и со словами:

— Лондон, твой шеф, — передал его Барбаре.

Проклятье, подумала она. Ей давно следовало позвонить Линли. Он, наверное, весь вечер ждет ее сообщения. Она приложила телефон к уху. Робин в это время открыл бельевой шкаф и принялся снова перекладывать его содержимое. Она все еще чувствовала во рту его вкус. Она все еще ощущала его руки на своих грудях. Линли не мог выбрать для звонка более неподходящий момент.

— Инспектор? — сказала она. — Извините. У нас тут произошел небольшой кризис. Я как раз собиралась вам звонить.

Робин поднял к ней глаза, улыбнулся и вновь вернулся к своему занятию.

Линли спокойно спросил:

— Констебль с вами?

— Конечно. Вы только что с ним говорили.

— Я имею в виду с вами в данный момент, в той же комнате?

Барбара увидела, что Робин опять посмотрел на нее, вопросительно наклонив голову на бок. В ответ на этот его немой вопрос она пожала плечами и сказала в трубку: