В присутствии врага

Проехав еще немного вперед, Робин свернул с основной дороги налево. Фары «эскорта» отмечали его петляющий путь по фермерским владениям. Левый поворот означал, что он направился в северную часть долины Уоттон. Доехав до поворота, Барбара рискнула на мгновение зажечь фары, чтобы рассмотреть точнее, куда же он едет. Файфилд, Локеридж и Уест-Овертон — прочла она на указателе. И рядом со стрелочкой, указывающей направление, — всем понятный символ, означающий исторические памятники: на белом фоне коричневый силуэт башни средневекового замка с четко очерченными бойницами, чтобы никто не мог его спутать с чем-то другим. «Ну и ну, — подумала Барбара. — Сначала ветряная мельница. Теперь замок». Робин Пейн, как он сам о себе говорил, давно изучил все сомнительные уголки в Уилтшире, подходящие для темных дел. Может быть, он даже бывал здесь с Селией. Может, именно поэтому и выбрал это место. Но если причиной всего была Селия Мейтесон и ее тайная связь с Дэнисом Лаксфордом, то когда и как это могло произойти? Шарлотте Боуин было десять лет, когда она умерла. Если она не была первым ребенком Лаксфорда, значит, этот первый ребенок, кто бы он ни был, должен быть старше. И даже если ребенок старше хотя бы на несколько месяцев, это означало бы, что Селия Мейтесон была еще подростком, когда имела связь с Дэнисом Лаксфордом. Сколько сейчас лет Селии? Двадцать четыре? Самое большее, двадцать пять? Значит, если допустить, что она крутила с Лаксфордом и после этого родила ребенка старше Шарлотты, ей было в это время только четырнадцать лет. Нельзя утверждать, что это невозможно — девочки-подростки рожают сплошь и рядом. Но хотя Лаксфорд и казался Барбаре крайне неприятным типом — если судить по его газете — ничто из того, что она о нем знала, не наводило на мысль о его пристрастии к малолеткам. А если вспомнить, как описывала Лаксфорда Портли, когда он был учеником в Беверстоке, особенно его отличие от других мальчиков, следовало сделать вывод…

«Стоп, — подумала Барбара. — Проклятье…» Ее пальцы сильнее сжали руль. Она видела, как машина Робина виляет впереди, ныряет под кроны деревьев, взбирается вверх на небольшом подъеме. Глядя попеременно то на его машину, то на дорогу, она неотступно следовала за ним, одновременно собирая в памяти наиболее яркие детали из того, что рассказывала Портли. Группа мальчиков из Беверстока, из старшего шестого класса, то есть ровесники Лаксфорда, регулярно встречалась с одной из деревенских девчонок в старом леднике на территории школы. Они платили ей за услуги по два фунта с каждого. Летом она забеременела. Был скандал, закончившийся нагоняями и отчислениями, так? Значит, если она доносила эту свою беременность до положенного срока и родила живого здорового ребенка, который жив и по сей день, тогда плод этих совокуплений деревенской девки и целой компании распаленных парней должен быть… Барбара посчитала — ему должно быть сейчас двадцать девять лет.

Чертовщина, подумала Барбара. Дело не в том, что Робин Пейн знал о первом ребенке Лаксфорда. Робин Пейн считал, что он сам и есть тот ребенок. Как он пришел к такому выводу, Барбара не могла разгадать. Но она знала, что это правда, так же как знала, что он ведет ее сейчас к ребенку, который, по его представлениям, является его сводным братом. Она даже явственно слышала его голос, когда он сказал ей в ту ночь, проезжая мимо школы Беверсток: «На моем родословном дереве вообще никого нет». Она тогда подумала, что он имел в виду — никого с положением. Теперь она поняла, что он имел в виду именно то, что сказал — никого вообще, по крайней мере — официально.

И это он очень ловко придумал — чтобы его подключили к расследованию. Кому, в самом деле, придет в голову заподозрить недоброе, если нетерпеливый молодой констебль уголовной полиции просит, чтобы ему поручили серьезное задание. И когда он предложил свой дом сержанту полиции из Скотланд-Ярда, так близко от места, где нашли тело, и к тому же в деревне нет приличных гостиниц, а его собственная мамочка безвыездно находится в доме и следит за порядком, а дом — настоящий пансион с завтраком — что можно лучше придумать, чтобы быть постоянно в курсе последних событий. Каждый раз из разговора с Барбарой он узнавал, насколько они продвинулись в расследовании, слушал ее телефонные отчеты Линли. А когда она сама сообщила ему о «кирпичах» и «майском шесте» из магнитофонной записи Шарлотты, он был просто счастлив. Она тем самым вручила ему «ключ», который якобы помог ему найти мельницу. Где, без сомнения, он оставил кусочек ткани от платья Шарлотты, а потом свернул всю форму и сунул ее в один из пакетов с тряпками для распродажи во время очередного визита к Мейтесонам. Конечно же, Мейтесоны не восприняли Робина как подозрительного незнакомца, болтающегося вокруг церкви. Он ведь был женихом их дочери, ее искренней любовью. А то, что он убийца — откуда им было знать.