В присутствии врага

Добравшись до окраины Амесфорда, он поехал путем, подсказанным ему Нкатой. Въехал на стоянку и остановился рядом с полицейским патрульным автомобилем.

В участке бурная деятельность скорее напоминала разгар рабочего дня, чем глубокую ночь. По коридору ходили полицейские констебли. Мужчина в солидном костюме-тройке с портфелем, назвавший себя адвокатом Джеральдом Соуфортом, эсквайром, требовал встречи со своим клиентом. Женщина с побелевшим лицом прошла через приемную, тяжело опираясь на руку лысеющего мужчины, который, похлопывая ее по спине, говорил:

— Сначала давай-ка поедем домой, моя ягодка.

Команда фельдшеров отвечала на вопросы, которые задавал им офицер полиции в штатском. Сердитый репортер пытался получить информацию у сержанта за стойкой приемной.

Лаксфорд громко сказал через голову репортера:

— Дэнис Лаксфорд. Я…

Женщина, которая раньше вошла в приемную, запричитала, прильнув к плечу своего компаньона:

— Не оставляй меня, Сэмми. Скажи, что не оставишь!

— Никогда, — горячо заверил ее Сэмми. — Вот увидишь.

Он позволил ей спрятать лицо на своей груди, когда они проходили мимо Лаксфорда и Фионы.

— Я приехал за сыном, — сообщил Лаксфорд сержанту.

Кивнув, сержант снял телефонную трубку, нажал на три кнопки. Быстро что-то сказал. И положил трубку.

Через минуту дверь рядом со стойкой дежурного открылась. Кто-то назвал имя Лаксфорда. Лаксфорд взял жену за локоть, и они вместе прошли в коридор.

— Сюда, пожалуйста, — женщина-констебль подвела их к двери и открыла ее.

— Где Лео? — спросила Фиона.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — констебль оставила их одних.

Фиона ходила из угла в угол. Лаксфорд ждал неподвижно. Оба они прислушивались к звукам в коридоре. В течение десяти минут три дюжины ног прошагали мимо, не остановившись. А потом спокойный мужской голос, наконец, произнес:

— Здесь? — дверь открылась.

Увидев их, инспектор Линли тут же сказал:

— С Лео все в порядке. Но придется немного подождать, потому что сейчас его осматривает врач.

— Врач! — воскликнула Фиона. — Что с ним?

Линли взял ее за локоть.

— Это просто мера предосторожности. Он был весь в грязи, когда его принесли. Поэтому мы также пытаемся его хоть немного отмыть. Подождите еще немного.

— Но с ним все в порядке? С ним правда все в порядке?

Инспектор улыбнулся.

— Более чем в порядке. Можно сказать, он просто спас жизнь моей помощнице-сержанту. Он так врезал убийце по черепу, что тот надолго запомнит. Если бы он этого не сделал, мы бы сейчас здесь не сидели. Или, во всяком случае, если бы и сидели, то разговор был бы у нас совсем другим.

— Лео? — переспросила Фиона. — Лео это сделал?

— Сначала он прыгнул в дренажную канаву, чтобы найти оружие, — объяснил Линли. — А потом так поработал рычагом от домкрата, будто был рожден лупить по черепам, — он вновь улыбнулся. Лаксфорд понимал, что он старается рассеять напряженность Фионы. Линли взял ее руку в свою и подвел ее к стулу. — Лео просто юный разбойник. Но в той ситуации это было именно то, что нужно. А вот и он.

И тут он появился на руках у констебля Нкаты, с мокрыми белокурыми волосами, в одежде, хотя и вычищенной, но все еще грязной. Его головка покоилась на груди чернокожего полицейского. Он спал.

— Устал до смерти, — сообщил им Нката. — Пришлось его разбудить на какое-то время, пока доктор его осматривал, а когда ему мыли волосы, он опять заснул. Боюсь, пришлось для этого воспользоваться мылом для рук. Когда привезете его домой, отмоете как следует.

Лаксфорд подошел к констеблю и взял сына на руки. Фиона повторяла:

— Лео, Лео, — и гладила его головку.

— Мы вас ненадолго оставим. А когда взаимные приветствия закончатся, мы поговорим еще, — произнес Линли.

Когда дверь тихо затворилась, Лаксфорд отнес сына к стулу. Он сел, держа его на руках и удивляясь тому, как мал его вес; осторожно ощупал каждую косточку его тела, как будто в первый раз дотрагивался до них. Потом закрыл глаза и вдохнул его запах, в котором было все — и резкий аромат мыла от его непромытых волос и кислый тяжелый дух его запачканной одежды. Он поцеловал лоб сына, потом его глаза.

От его прикосновения они открылись, небесно-голубые, как и у матери. Сначала они растерянно моргали, потом взгляд стал осмысленным. Лео понял, кто держит его на руках.

— Папочка, — проговорил он и тут же автоматически поправился и другим голосом, которого давно добивался от него Лаксфорд, сказал: — Привет, папа. А мамочка с тобой? Я не плакал. Мне было страшно, но я не плакал.

Лаксфорд сильнее обнял его руками. Опустил лицо к плечу Лео.

— Привет, дорогой, — Фиона опустилась на колени перед стулом.

— Думаю, я правильно себя вел, — решительно заявил Лео. — Я ни разу не плакал. Он запер меня на ключ, и мне было ужасно страшно и хотелось заплакать. Но я не плакал. Ни разу.

Он наморщил лоб, потом прищурился. Ему хотелось получше рассмотреть отца.

— Что это с папой? — встревоженно спросил он.

— Ничего особенного, — ответила Фиона. — Просто папа плачет вместо тебя.

Признательность автора