В присутствии врага

Выйдя от Хиллера, Линли спустился в подземный гараж, к своей машине. Хейверс шла за ним по пятам.

— Сэр, послушайте, — окликнула она его и даже схватила за руку, видя, что он, погрузившись в свои мысли, не обращает на нее внимания. Но и тут он не остановился, и тогда она прибегла к другому средству — просто загородила ему путь своей коренастой фигурой. — Послушайте, — сказала она. — Вам не стоит браться за это в таком состоянии. Лучше сначала поостыньте. Поговорите с Ив Боуин. Послушайте ее версию происшедшего.

Он посмотрел на свою помощницу, опешив от ее такого поведения.

— Я абсолютно спокоен, Хейверс. Отправляйтесь в Уилтшир и занимайтесь там своим делом. А я займусь своим.

— Абсолютно спокойны? Черта с два! Да вы сейчас там таких дров наломаете. Вы и сами это понимаете не хуже меня. Если Боуин наняла его, чтобы разыскивать свою дочь — а именно так сказал Веберли несколько минут назад — тогда все, что делал Саймон, начиная с того момента, являлось профессиональной деятельностью.

— Согласен. И поэтому я бы хотел получить от него всю информацию. Мне кажется, это логично для начала.

— Перестаньте обманывать сами себя. Вы едете не ради информации. А ради мести. Это у вас на лице написано.

«Она просто свихнулась», — подумал Линли.

— Не говорите ерунды. Какая месть? За что?

— Это вам знать, за что. Вы бы видели свое лицо, когда Веберли сказал, что все они знали об этом еще с прошлой среды. У вас даже губы побелели, да до сих пор так и остались.

— Вздор.

— Да? Послушайте. Я знаю Саймона. Вы — тоже. Выдумаете, чем он занимался? Вы можете вообразить, чтобы он сидел сложа руки и ждал, когда девочку найдут мертвой за городом? Вы можете допустить, чтобы все произошло именно так?

— Произошло то, что ребенок погиб, — назидательным тоном заметил он. — И, я думаю, вы согласитесь с тем, что эту смерть можно было бы предотвратить, если бы Саймону, не говоря уж о Хелен, хватило дальновидности подключить полицию с самого начала.

Хейверс хлопнула себя по бедрам. Выражение ее лица говорило «Вот ты и попался», а вслух прозвучало:

— Вот в этом-то и дело. В этом причина вашего раздражения.

— Моего раздражения?

— Все дело в Хелен, а не в Саймоне. И даже не в смерти ребенка. Хелен была погружена в это дело по уши, до своих золотых сережек в восемнадцать карат, а вы об этом ничего не знали. Верно? Ну, что, я права, инспектор?

— Хейверс, — сказал Линли. — У меня дел по горло. Пожалуйста, дайте мне пройти. Потому что, если вы немедленно не уберетесь с дороги, может случиться так, что вас переведут на другое дело.

— Ладно, — уступила она. — Продолжайте обманывать себя. И, если вам так хочется, можете воспользоваться своим служебным положением и считать, что вопрос решен.

— Я полагаю, он действительно решен. И, поскольку это ваша первая возможность руководить хотя бы одной ветвью расследования, я бы вам посоветовал сначала хорошенько обдумывать свои действия и не выводить меня из себя.

Ее верхняя губа скривилась. Она тряхнула головой.

— Ну и ну! — проговорила она. — Да вы просто настоящий зануда.

Она повернулась и, закинув сумку на плечо, направилась к своей машине.

Линли сел в свою. Он завел ее с ласкавшим слух, хотя и совершенно ненужным, рычанием. Уже через минуту, выехав из подземного гаража, он мчался в направлении Виктория-стрит. Его мозг пытался углубиться в составление плана расследования. Но этому противилось сердце, которое, как проницательно заметила Хейверс — черт бы побрал ее интуицию — было всецело обращено к Хелен. Потому что Хелен преднамеренно лгала ему в прошлую среду вечером. Вся ее бессвязная болтовня о нервах, о предстоящем замужестве, об их совместном будущем была враньем, призванным скрыть от него то, чем были заняты она и Саймон. А результатом этой лжи и их с Саймоном трудов стала смерть десятилетнего ребенка.

Линли с силой нажал на акселератор. И оказался внутри ряда из восьми туристических автобусов, стремящихся вырваться из района, прилегающего к Вестминстерскому аббатству. И только тогда он осознал, что, учитывая время дня, ему следовало бы выбрать другой маршрут к реке. Но что сделано, то сделано и теперь у него предостаточно времени, чтобы поразмыслить о непостижимом поведении своих друзей и о том, куда это поведение их завело. Наконец ему удалось выбраться из пробки у Парламент-сквер и продолжить путь дальше, в Челси.