В присутствии врага

Улицы были битком забиты машинами. Приходилось все время бороться с автобусами и такси за место в ряду. У натянутых тросов и стройных башен моста Элберт-бридж он свернул в узкий полумесяц переулка Чейн-уок, с него на Чейн-роуд. Втиснув «бентли» в свободное пространство в конце узкой улочки, он вынул папку с делом о смерти Шарлотты Боуин. Он прошагал обратно в сторону реки к высокому, выкрашенному в темно-коричневый цвет кирпичному дому на углу Чейн-роуд и Лордшип-плейс. Кругом стояла удивительная тишина, и он мгновенно ощутил, как это спокойствие бальзамом льется на его душу. Наслаждаясь им, он сделал успокаивающий глубокий вдох. «Держись, — сказал он себе, — не теряй самообладания. Ты здесь для того, чтобы получить информацию, только и всего». Это наиболее логичный путь начала расследования, и он никому не даст повода говорить, что наломал дров. Совет его сержанта переговорить прежде всего с Ив Боуин свидетельствует лишь о ее неопытности. Нет смысла сначала встречаться с Ив Боуин, в то время как здесь, в этом доме, имеется вся необходимая информация, чтобы запустить в действие машину расследования. Вот и вся правда, А утверждения о том, что он, якобы, жаждет мести и лжет сам себе, ничего не стоят. Так? Так.

Он постучал в дверь молоточком. Немного подождав, нажал еще и на кнопку звонка. Послышался лай собаки, потом телефонный звонок. Голос Деборы произнес: «О, Господи, все сразу. — И обращаясь к кому-то: — Я иду к двери. Можешь взять трубку?»

Дверь отворилась. На пороге стояла Дебора — босая, в обрезанных выше колен джинсах, руки в муке и щедрые россыпи ее же на черной майке. Увидев его, Дебора просияла.

— Томми, вот сюрприз! — воскликнула она. — Мы как раз говорили о тебе пять минут назад.

— Мне нужно поговорить с Хелен и Саймоном.

Ее улыбка угасла. Она достаточно хорошо знала Томми. И по его тону — несмотря на все старания говорить спокойно — она поняла — что-то не так.

— На кухне. То есть в лаборатории. Я хочу сказать, Хелен на кухне, а Саймон в лаборатории. Мы с отцом как раз показывали ей, как… Томми, в чем дело? Что-нибудь случилось?

— Ты не сходишь за Саймоном?

Она заторопилась по ступенькам наверх. Линли пошел в глубь дома. Здесь лестница вела в расположенную в подвале кухню. Оттуда долетал смех Хелен и голос Джозефа Коттера. Коттер говорил:

— Тут все дело в белке. Они тогда хорошо румянятся, и корочка получается такая красивая, блестящая. Но сначала нужно отделить белки от желтков. Смотри, разбиваешь скорлупу, вот так, поперек. Берешь половинки, — вот так, потом перекладываешь желток туда-сюда, пока весь белок не выльется в чашку.

— Только и всего? Правда? — отвечала Хелен. — Бог мой, совсем просто. С этим и дурак справится. И даже я.

— Конечно, просто. Ну-ка, попробуй.

Линли спустился вниз по ступенькам. Коттер и Хелен трудились посреди кухни у кухонного стола, Хелен — завернутая в необъятный белый передник, Коттер — в рубашке с засученными по локоть рукавами. Все пространство стола между ними было уставлено мисками, формами для выпечки, коробками с изюмом, пакетами с мукой и множеством других компонентов. Хелен самозабвенно отделяла белки от желтков и сливала их в подставленную мисочку. На противнях уже лежали плоды их стараний — круглые кусочки теста диаметром с чайную чашку с вкраплениями изюма.

Маленькая такса Сент-Джеймсов первой обнаружила Линли. Она была занята тем, что слизывала мучную пыль с пола у ног Хелен, но, почуяв присутствие нового человека, посмотрела в его сторону и резко тявкнула.

Хелен подняла голову, держа в каждой руке по половинке яичной скорлупы. Как и у Деборы, ее лицо расплылось в улыбке.

— Томми, привет! Вообрази невозможное. Я на самом деле пеку булочки с изюмом.

— Нам надо поговорить.

— В данный момент я не могу. Мне сейчас будут показывать, как добавить последний штрих к моим шедеврам. Подожди, я только кончу отделять белки, в чем я, по-моему, достигла поразительных успехов. Надеюсь, Коттер это подтвердит.

Однако Коттер, по-видимому, лучше уловил интонацию Линли.

— Да я и сам могу это закончить, я мигом. Чего тут осталось? А вы идите с лордом Эшертоном.

— Ерунда, — отозвалась Хелен.

— Хелен, — произнес Линли.

— Я не могу оставить мои произведения в самый ответственный момент. Я уже почти все сделала и хочу довести их до ума. Томми, подожди меня. Хорошо, дорогой?

Это ласковое обращение царапнуло его по нервам.

— Шарлотта Боуин мертва, — сказал он.

Руки Хелен, все еще держащие яичную скорлупу, повисли в воздухе, потом опустились.

— О, Боже, — выдохнула она.

Коттер, явно пытавшийся определить, насколько сгущается атмосфера, подхватил на руки таксу, снял с крючка у задней двери ее поводок и вышел, не говоря ни слова. Через несколько секунд дверь, ведущая на Лордшип-плейс, со скрипом отворилась и следом захлопнулась.

— Вы понимали, что делаете? — спросил Линли. — Скажи мне, Хелен, пожалуйста.

— Что произошло?

— Я только что сказал тебе, что произошло. Девочка мертва.

— Как? Когда?