В присутствии врага

— Но каким образом могли бы мы обнаружить эту связь? — продолжал он. — У нас есть дата рождения ребенка. Отсчитываем назад девять месяцев и начинаем разнюхивать, чем занималась Ив Боуин в это время. Я даже уже кое-что предпринял, — он перелистнул две странички своего блокнота, пробежал их глазами и сказал: — Ага, вот, «Дейли телеграф». Она была тогда политическим обозревателем «Дейли телеграф». Это наша отправная точка.

— И куда ты с нее отправляешься?

— Пока не знаю. Но я собираюсь поделиться с вами своими догадками.

— Пожалуйста, сделай одолжение.

— Она, надо полагать, спала в то время с кем-то из главных фигур консерваторов — чтобы легче было пролезть в список кандидатов от какого-нибудь округа. Ну, скажем, с министром финансов, внутренних дел, иностранных дел — с кем-то такого ранга. Платой за что было ее место в парламенте. Поэтому все, что от нас требуется, это узнать, с кем она там спала. И когда мы это выясним, дальше останется только окопаться у его крыльца и ждать, когда он сможет с нами побеседовать. Вот тогда мы и обнаружим связь, которую ищем, между этим, — он помахал свидетельством о рождении, — и смертью ребенка.

— Шарлотты, — сказал Лаксфорд.

— Что?

— Имя того ребенка. Ее звали Шарлотта.

— А, нуда, правильно — Шарлотта, — Корсико что-то нацарапал в своем блокноте.

Лаксфорд положил руки ладонями вниз на макет первой страницы, поправил его так, чтобы он лежал параллельно краю стола. В наступившей тишине стал вдруг сильнее слышен шум, долетавший из отдела: телефонные звонки, смех, чей-то вопль: «Ой, умираю! Черт, кто-нибудь, спасите — подкиньте сигаретку!»

«Именно умираю», — подумал Родни. Он представил, чем все это кончится, так же ясно, как следующий батончик «Кит-Кэт», который намеревался съесть, как только завершится совещание. Единственное, чего он пока не знал, как именно Лаксфорд собирается это провернуть. И редактор не замедлил прояснить этот вопрос.

— Я ожидал от тебя много большего, — сказал он Корсико.

Корсико перестал писать, но остался с ручкой, зажатой в руке.

— Что? — переспросил он.

— Лучшей репортерской работы.

— Почему? В чем…

— Лучшей работы, чем эти дерьмовые басни, которые ты мне здесь наплел, Митчел.

— Секунду, Дэн, — вмешался Родни.

— Нет, — остановил его Лаксфорд, — подожди. Вы оба подождите. Речь идет не о любом человеке с улицы, не о какой-нибудь законопослушной Люси, которая безропотно выполняет все, что ей скажут. Речь идет о члене парламента. И, опять же, не о любом члене парламента, а о заместителе министра. Ты на самом деле ждешь, что я поверю, чтобы заместитель министра внутренних дел позвонила в местный полицейский участок и сообщила о пропаже дочери? В то время как ей ничего не стоит лично встретиться с министром внутренних дел и попросить его заняться этим делом. И при этом потребовать соблюдения секретности в такой степени, в какой ей этого захочется. В этом проклятом правительстве, которое сделало секретность своим девизом. Она могла устроить так, чтобы этот случай рассматривался как дело первостепенной важности в Скотланд-Ярде и ни один полицейский участок в стране не узнал бы об этом; так какого черта ты думаешь, что какие-то участки в Мерилбоуне должны иметь сведения об этом среди своих записей? Неужели ты всерьез рассчитывал, что я напечатаю на первой странице статью, на основе которой мы раскрутим кампанию против Боуин, только потому, что она не позвонила местным бобби? — Он резко отодвинул стул назад и встал. — Что это за журналистская работа? Уходи, Корсико, и не возвращайся, пока не напишешь такую статью, которую можно печатать.

— А как насчет этого? — Корсико потянулся к копии свидетельства о рождении.

— Никак насчет этого. Это всего лишь свидетельство о рождении, в котором отсутствует имя отца. Таких, возможно, существует двести тысяч, и ни одно из них не является новостью. Вот когда ты добудешь запись выступлений министра внутренних дел или комиссара полиции, где они заявляют, что ничего не знали о похищении ребенка вплоть до его смерти — тогда у нас появится причина задерживать передачу номера в печать. А пока что, хватит отнимать у меня попусту время.

Корсико что-то начал говорить. Останавливая его, Родни поднял руку. Он с трудом мог поверить в то, что только что сделал Лаксфорд — использовать такой предлог, чтобы зарезать весь материал! Действительно ли ему этого хотелось? В этом следует убедиться.

— Ладно, Митчел, — сказал Родни, — давай вернемся к честной игре. Мы все проверяем и перепроверяем. Достаем еще три подтверждения. — И быстро, прежде чем Корсико успел что-либо возразить, спросил: — Так что у нас пойдет на первой странице, Дэн?

— Пустим статью о Боуин, так как есть. Без всяких изменений. И ни слова об отсутствии мифических полицейских отчетов.

— Черт! — выдохнул Корсико. — Мой материал верняк, я это знаю.

— Твой материал — навоз, — отрубил Лаксфорд.

— Это просто…

— Мы поработаем над ним, Дэн, — Родни подхватил Корсико под мышки и быстренько вытолкнул из кабинета, закрыв за собой дверь.