В присутствии врага

— Оставьте меня в покое. Я вам советую, не делайте того, о чем потом будете жалеть. Я не похищал Шарлотту и не имею ни малейшего понятия о том, где она сейчас находится. Как я уже объяснял Ивелин вчера, у меня нет оснований стремиться к тому, чтобы наше с ней общее прошлое обыгрывалось в прессе. У меня жена и сын, которым ничего не известно о существовании Шарлотты, и, поверьте, мне бы очень хотелось, чтобы так было и дальше. Вопреки тому, что, возможно, вы со своей женой об этом думаете. Если бы вы с Ивелин общались более регулярно, возможно, тогда вы бы знали…

Стоун сильнее сжал руку Лаксфорда выше запястья и резко дернул ее. Дебора видела, как в ответ сузились глаза Лаксфорда.

— И в это не касается, не вмешивай ее в это дело!

— Но она уже замешана в это, не так ли? Ведь это о ее ребенке идет речь.

— И твоем, — эти два слова Стоун произнес с омерзением. Он отпустил руку Лаксфорда, и тот прошел мимо к своему столу.

— Лаксфорд, кем нужно быть, чтобы стать отцом ребенка и стараться укрыться от этого факта? Кем нужно быть, чтобы увиливать от ответственности за прошлое? — негодовал Стоун.

Лаксфорд нажал на клавишу монитора компьютера и сгреб со стола пачку записок с телефонными сообщениями. Пролистав, он отложил их в сторону и проделал то же самое со стопкой невскрытых писем. Потом взял в руки пухлый почтовый конверт, лежавший под письмами, и, на секунду оторвав от него взгляд, сказал:

— Я вижу, именно прошлое волнует вас больше всего, а отнюдь не настоящее, не так ли?

— Какого дьявола, ты, ублюдок…

— Скажите мне, мистер Стоун, что же на самом деле беспокоит вас сегодня? Исчезновение Шарлотты или тот факт, что я трахался с ее матерью?

Стоун рванулся вперед. Дебора, сама удивляясь своей решительности, сделала то же самое. Подскочив к столу, Стоун выбросил вперед руки, чтобы схватить Лаксфорда. Дебора поймала его за левую руку и попыталась оттащить назад. Стоун обернулся к ней, очевидно, совсем забыв о ее присутствии. Его кулак был сжат, рука занесена. Он с размаха ударил. Дебора попыталась отскочить, но не успела. Сокрушительный удар пришелся в голову, сбоку. Этого было достаточно, чтобы она оказалась на полу.

Кроме звона в ушах Дебора услышала еще и проклятья. Потом голос Лаксфорда гаркнул:

— Охранника сюда! Быстро!

Она видела перед собой чьи-то ботинки, края брюк, слышала бормотания Стоуна:

— О, Господи! Проклятье, проклятье!

Потом она почувствовала чью-то руку на своей спине и плече и проговорила:

— Ничего, все в порядке. Правда, я вполне… ничего страшного…

Дверь кабинета отворилась. Другой мужской голос воскликнул:

— Дэн! Дэн! Боже, что здесь…

— Убирайся!

Дверь захлопнулась.

Дебора постаралась сесть. Она увидела, что это Стоун пытается помочь ей. Его лицо было серовато-бледным, как сырое тесто.

— Простите, я не хотел… Господи, что же это делается? — причитал он.

— Отойдите от нее, — прохрипел Лаксфорд. — Черт, я сказал, отойдите от нее.

Он помог Деборе встать, усадил ее на диван и, присев перед ней на корточки, заглянул в лицо. Потом, как бы отвечая на вопрос Стоуна, произнес:

— А делается вот что — оскорбление действием, так это называется.

Дебора протестующе подняла руку.

— Нет, не надо, пожалуйста! Я… просто, случайно оказалась на его пути… Он не знал…

— Не знал он, подонок… — проворчал Лаксфорд. — Ну-ка, дайте, я на вас посмотрю. Вы ударились головой? — он запустил пальцы в ее волосы и осторожными, уверенными движениями быстро ощупал ее череп. — Где-нибудь болит?

Дебора покачала головой. Она испытывала скорее душевное потрясение, чем боль, хотя понимала, что потом, возможно, придет и физическое страдание. И, кроме того, она была смущена. Ей всегда было крайне неприятно оказываться в центре внимания — тихонько раствориться, запрятаться в щелку было гораздо более в ее вкусе, — а ее неосознанная реакция на внезапный выпад Стоуна поставила ее именно в то положение, в каком ей совсем не хотелось оказаться. Рассчитывая, что Александр Стоун вряд ли выйдет из себя во второй раз за такой короткий срок, Дебора постаралась не упустить возможность сказать то, что должна была сказать:

— Я вообще-то пришла за образцом вашего почерка. Это просто формальность, но Саймон хочет… Понимаете, если он сможет хотя бы взглянуть на ваш почерк…

Лаксфорд быстро кивнул. По-видимому, это его ничуть не задело. — Разумеется. Мне следовало самому догадаться оставить ему образец в прошлый раз. У вас действительно все в порядке?

Кивнув, она для большей убедительности постаралась улыбнуться. Лаксфорд встал. Стоун, как она заметила, отступил в дальний конец кабинета, к столу для совещаний. Подтянув к себе стул, он тяжело опустился на него и охватил голову руками.

Лаксфорд взял лист бумаги и начал писать. Дверь кабинета отворилась. Охранник в форме спросил:

— Мистер Лаксфорд, есть проблемы?

Лаксфорд поднял голову от бумаги, секунду помедлил, оценивающе глядя на Стоуна, потом ответил: