В присутствии врага

Будучи младшим министром, Боуин занимает примерно третье или четвертое место в иерархии министерства внутренних дел. Это означает, что она постоянно общается с политиками и государственными деятелями самого высокого уровня, и, следовательно, то, что она предлагает Лаксфорду, — золото наивысшей пробы, решил Родни. Вот только как, черт побери, выяснить, о чем идет речь, чтобы как бы между прочим передать эту информацию председателю и тем самым создать себе репутацию безжалостной газетной ищейки, проницательного редактора и любимого доверенного лица сильных мира сего? Кроме сомнительной возможности прочесть в мыслях Лаксфорда код, дающий доступ к его компьютерному терминалу, — лишь тогда Родни имел бы шанс прочитать статью, которую писал главный редактор прошлым вечером — других вариантов у Родни не было. Но кое-чего он все же добился — докопался, что незнакомка — это Ив Боуин, и уже одному этому можно радоваться.

Установление ее личности — это первый верный шаг, своего рода отправной пункт. А дальше Родни напомнит нескольким парламентским корреспондентам, что за ними должок и настало время его вернуть. Он может связаться с кем-то из них по телефону и посмотреть, что можно раскопать таким путем. При этом надо быть крайне осторожным. Меньше всего ему бы хотелось навести на след сенсационного материала, готовящегося в «Сорс», другую газету. Но при тонком обращении… каким-то образом связывая свое любопытство с текущими событиями… может быть, намекая на намерение газеты исследовать роль женщин в парламенте, может быть, даже рискнув заявить, что он интересуется реакцией женщин на недавнюю «мартовскую лихорадку» парламентариев-мужчин. Наверняка он сумеет высмотреть какую-нибудь деталь, ничего не значащую для парламентского журналиста, а для Родни — знающего о тайной встрече Боуин с Лаксфордом и, следовательно, знающего, как расценить некоторые странности ее поведения, которые могли бы пройти незамеченными другими — означающую все.

Да, да. Вот оно, решение. Он потянулся к своему перекидному календарю. В этот момент в дверь кабинета сунулась Сара Хэплшорт, разворачивая на ходу жвачку «Риглис сперминт».

— Свершилось, — сказала она. — Звезда родилась.

Он непонимающе смотрел на нее, занятый мыслями о том, кого бы из парламентских журналистов лучше всего подцепить на эту удочку.

— Мечты дублера стали реальностью. — Локоть Сары выдвинулся в сторону кабинета Лаксфорда. — У Дэниса срочное дело. До конца дня его не будет. Ты оставлен за него. Совещание по новостям будем проводить здесь? Или воспользуемся его кабинетом?

Родни моргнул. Смысл слов Сары наконец дошел до него. Мантия власти опустилась на его плечи, и он медлил, наслаждаясь ее теплом. Потом он сделал все возможное, чтобы придать лицу выражение подобающей озабоченности, и произнес:

— Что-то срочное? Надеюсь, с семьей все в порядке? С женой? С сыном?

— Не могу сказать. Он отбыл с теми же мужчиной и женщиной, с которыми прибыл. Не знаешь, кто они такие? Правда не знаешь? Г-м. — Она посмотрела через плечо на отдел новостей. Ее следующая фраза прозвучала задумчиво: — Похоже, что-то надвигается. А ты что скажешь?

Меньше всего Родни хотел, чтобы Хэплшорт совала свой нос в это дело.

— Скажу, что нам надо готовить газету к выпуску. Совещание проведем в кабинете Дэна. Собери остальных. Через десять минут.

Когда она ушла оглашать его волю — как приятно было ему думать об этом в таких высокопарных выражениях — Родни вернулся к своему перекидному календарю и быстро перелистал его. Десяти минут, подумал он, более чем достаточно для телефонного звонка, который обеспечит его будущее.

* * *

То, что Хелен и Дебора описали ему как развалины, было на самом деле, по мнению Сент-Джеймса, развалинами в процессе образования. Они находились на Джордж-стрит, недалеко от претендующего на фешенебельность японского ресторана, располагавшего даже — невиданная роскошь — стоянкой для машин. Сент-Джеймс и Хелен там и оставили свой «эм-джи».

Джордж-стрит была типичной улицей современного Лондона, здесь можно было встретить все, от Объединенного банка Кувейта до заброшенных многоквартирных домов, ожидающих инвестиций в свое будущее. На первых этажах домов, к которым они с Хелен направились, были когда-то магазины. Проемы бывших витрин и дверей были заколочены металлическими листами и поверх них — досками крест-накрест. Но окна со второго этажа и выше не были ни заколочены, ни разбиты, благодаря чему квартиры над магазинами могли стать удобным убежищем для бродяг.

Сент-Джеймс оглядывал здания.

— Попасть внутрь с улицы невозможно, — заметила Хелен.

— Разумеется, они так тщательно заколочены. Но никто бы и не полез туда с улицы. Здесь чересчур людно. Слишком велик риск, что кто-нибудь увидит, запомнит, а потом позвонит в полицию.

— Позвонит в полицию?.. — Хелен перевела взгляд с развалин на Сент-Джеймса. Ее голос прерывался от волнения. — Саймон, ты в самом деле думаешь, что Шарлотта здесь, в одном из этих домов?