В пропорциях добра и зла. Стихи

Ночь – очарованье одиночества.
В белой чашке – чистая вода…
Через край сбываются пророчества:
Через «будет» слышно «никогда».

Светлый путь из перемытых камушков

Под луною золотом лучит.
Полнолунье… Только в черном бабушка
Над колодцем плачет и молчит.

Ночь

Вечер гасит свет на стенах.
Сумерки икон.
Наползает постепенно
Ночь со всех сторон.

Взгляды светлых ожиданий

Тают на стекле.
Тонут буквы важных знаний
В книге на столе.

Чай, чернея ночью, стынет

Возле белых рук.
Вздох качая в паутине,
Умирает звук.

Тень с отметиной на теле —

Пули калаша.
Кровь сочится еле-еле.
Съежилась душа.

Смерть во зло какого гимна

Бабка приняла?
Все ждала прихода мира.
А пришла война.

Ржет убийца синеглазый

От избытка сил.
Бил по окнам, вот зараза,
Бабку зацепил.

Коричневая дверь

Коричневая дверь, покрашенная прошлым
(под паутиной лет над ней угас плафон),
Открыла черный вход туда, где детство крошит
Голодным голубям черствеющий батон.

Под пылью легких крыл отчаянная драка

(там юркий воробей обычно побеждал),
Качели и подвал, где кошку и собаку
Бездомных добрый дом кормил и уважал.

Из вечной духоты ворчливой коммуналки

(где пятилетний рот ел, стоя за столом)
На межпланетный двор, где в десять (перестарки)
Дымят одним бычком под девушкой с веслом.

Коричневая дверь скрывала поцелуи

(там нежный разговор искрил надеждой тьму)
И провожала нас (подростков) в жизнь иную:
Кто в армию, кто в вуз, кто в семьи, кто в тюрьму.

Мы в городе своем любили, жили-были,

И каждый корефан был дружен и знаком,
Но выход потайной мы в детство не забыли,
Хоть нынче эта дверь под кодовым замком.

Дверь старая скрипит. И память провожает

Кого в цветущий рай, кого в угрюмый ад.
Все меньше, меньше нас. Жизнь новых нарожает.
Грустит последний двор. Одни кресты стоят.

Человек

Как мало, в сущности, порою
Оставить может человек:
Кредитку, мазь от геморроя,
Пятак для закрыванья век.

А где же то, чем жил на свете,

Любил, стремился и мечтал?
Полезное забрали дети,
А остальное Бог прибрал.

Титаник