В пустынях Казахстана

Впрочем, я был не один. Со мною в машине ехал фокстерьер Кирюшка. Необычно любопытный, он не отрывал глаз от окна и усиленно обнюхивал бьющий навстречу ветер, дополняя зрительные впечатления обонятельными. Временами, когда на пути встречалось стадо овец, коров, табун лошадей или собаки, Кирюшка страшно волновался, принимаясь гарцевать по вещам, для того чтобы разглядеть увиденное в одно из маленьких окон брезентового кузова.

В небольшом поселке Ченгильды, название которого говорило о том, что здесь когда-то были ныне исчезнувшие заросли колючего кустарника чингиля, я простился с асфальтом и покатил по пыльной дороге на восток к Чулакским горам. До них оставалось не более тридцати километров.

За то время, пока я здесь не бывал появилось много новых проселочных дорог. В пустыне они легко возникают. Одни из них вели к горам, другие — к синеющему вдали Капчагайскому водохранилищу разлившемуся на месте реки пустыни — Или. Выбирать дороги приходилось больше по направлению: подходили те, которые шли вдали и от гор, и от водохранилища.

Вокруг раскинулась лёссовая пустыня. На ней кое-где свечками стояли отцветшие эремурусы да желтеющие кустики ядовитого растения адраспана. Весна и лето в этом году выдались сухие и жаркие, серую пахучую полынку всю съели зимовавшие здесь отары овец, остались одни ядовитые растения.

Горы Чулак видны уже хорошо, на горизонте заметной голубой каемкой показались горы Калканы. Вот на светлой дороге видно темное пятно. Наверное, камень. Но пятно сдвинулось с места, остановилось, вновь пошло. Передо мной черепаха. Увидела машину, спряталась в свой походный домик, замерла. Она давно ползает по дороге, протянула по пыли след.

Черепахи проводят зиму в норах Вся их активная жизнь протекает весной. Обычно в апреле — мае — начале июня, пока не выгорит пустыня, черепахи отъедаются сочной зеленью, кладут яички и, как только наступают засуха и жара, зарываются в норы. Бодрствуют черепахи два-три месяца в году, остальные беспробудно спят. Такова их доля — обитательниц пустынь. И вдруг черепаха — на дороге, в пустыне, в конце августа. Даже фокстерьер, знакомый с черепахами, и тот опешил и, прежде чем ее схватить, с подозрением и тщательно обнюхал со всех сторон: мол, нет ли тут подвоха? Не встречал я никогда в жизни так поздно бодрствующих черепах. Бедняжка, страдающая бессонницей, даже не смогла выбрызнуть из кишечника защитную жидкую массу — прием, к которому обязательно прибегает ее племя в случае опасности. Обезводилась! Наверное, голодала весной, не запаслась на долгий сон влагой и теперь отправилась на поиски несуществующего земного рая Черепаха поехала с нами. Попробуем найти для нее хорошее местечко.

Горная курочка кеклик направилась на водопой

На цветках цикория пчелки-дазиподы

Промелькнуло мимо самое первое ущелье гор — Караспа. Там, я знаю, есть ручеек, небольшие заросли чингиля и караганы. За ним — несколько безводных и пологих ущелий Иргизень. Ущелье Караспа по пути. Пожалуй, стоит туда заехать отдохнуть, поесть. В ущелье тишина, покой, запустение, крошечный тугайчик v ручья. Здесь же и наш первый ночлег.

Ночью Кирюшка мешал мне спать, ворочался, сопел, ворчал — учуял кого-то. Может быть, вблизи бродил еж, лисица или тушканчик. Утром я поразился. Желтая, с сухими растениями полянка вся голубела от цветов неприметного днем цикория. Дуну л легкий ветер, заколыхал растения — и будто по синему озеру пробежали волны. Вокруг царила глубокая тишина. Но вот послышалось квохтанье горных куропаток. Собака насторожилась, навострила уши. Птицы показались на гребне скал, остановились, поквохтали и, не заметив ничего подозрительного, направились в нашу ложбинку. Четыре кеклика шли прямо на нас, перебежками обгоняя друг друга. Путь остальных прошел стороной. Ни машина, ни лежащий на земле человек, ни собака, застывшая в напряжении, их не смущали. Глупые кеклики приняли нас за камни.

Вот они приблизились на три метра Я с интересом разглядываю чудесный наряд птиц, красные лапки, пепельную спинку, яркие поперечные полосы по бокам. Один кеклик немного заволновался. Остановился, посмотрел одним глазом, потом, повернув голову, взглянул другим. Не знаю, что было бы дальше, но собака не выдержала и, едва не оборвав поводок, бросилась на птиц. Испуганные кеклики даже не взлетели, а разбежались в разные стороны В ущелье снова стало тихо.

Солнце еще не показалось из-за горы. Иногда слышался звон крыльев: на цветках цикория работали удивительные пчелки-дазиподы. Их задние ноги были покрыты настолько густыми и большими белыми волосками, что казались издали флажками. Раньше я видел только изображения этих пчелок в книгах теперь же встретил наяву. Пчелки собирали пыльцу на свои волосатые «штанишки», а рано работали потому, что цветки цикория днем закрываются.