В раю легко быть ангелом

Нужно понять, что это. Нужно понять, чтобы это ушло из моих мыслей. Не прибегать же к снотворному? Мне хотелось держаться подальше от таблеток и от всего, что связано с их частым употреблением.

Артур.

Это мысли о нём меня так беспокоят?

Да нет, с чего вдруг…

В конце концов, если между нами действительно ничего не произошло, как он уверяет…

Да и вообще — ничего страшного не произошло.

Но почему-то именно мысли о времени, проведённом с Артуром, вызывали у меня наиболее сильное беспокойство.

Он сказал, что я всё контролирую…

Может, дело в этом? Он просто задел меня?

Нет, не то, не то.

Я не могу радоваться… Получать удовольствие от жизни…

Неужели это про меня?

Он сказал, что я всё пытаюсь контролировать. Всё вокруг. Может быть, это задело его самого? Мужчины обожают чувствовать себя главными. Проявлять инициативу — это их прерогатива.

Получается, что я задела его самолюбие? И дело даже не в сексе.

Со стоном отчаяния я перевернулась на живот, накрыла голову подушкой.

Почему я не могу просто заснуть?! Кажется, кое-кому секс и впрямь не повредил бы. Сбросила бы напряжение и не трепала нервы всем вокруг.

Но ведь я позволила Артуру увезти себя из ресторана. Позаботиться обо мне.

Может, я вела себя чересчур независимо во время нашей первой встречи? И это именно то, что ему запомнилось?

Я рывком села в постели. Чёрт, да при чём здесь Артур?!

Я будто наяву увидела перед собой Вадима. Вадима, каким он был в нашу первую встречу. Я только сейчас поняла, как я держалась с ним, толком не успев познакомиться.

Разговор в машине, наша перепалка — это само собой. Он был на взводе, я была зла на всю эту ситуацию. Но первое, что я сделала при нашем так называемом «знакомстве» — попыталась дать ему понять, что я круче его.

Да, именно так. Я раз за разом прокручивала в голове его лицо, свой голос, первые слова. Теперь я видела, какой посыл я в них вкладывала. Неважно, что ситуация была конфликтной. Неважно, что именно было сказано.

Он понравился мне с первого же взгляда.

И первое, что я попыталась дать ему понять — «я не хуже тебя».

Этим самым первым взглядом, интонациями при разговоре, жестами, выражением лица — чем угодно.

«Видишь, мы с тобой на равных, и я не уверена, что ты окажешься сильнее».

Откуда во мне это?

Я что, воспринимаю мужчин как соперников? Вместо взаимодействия происходит деление территории, отвоевание позиций?

«Вера, успокойся, ты придаёшь слишком большое значение мелочам».

Но я отмахнулась от примиряюще прозвучавшего внутреннего голоса. Я вспоминала эпизод за эпизодом, ситуацию за ситуацией, фразы, диалоги, споры, и только теперь начинала понимать, каким было моё поведение.

Может быть, внешне всё выглядело совсем не так.

Может быть, со стороны всё казалось довольно безобидным.

Я не бежала вперёд всех паровозов, не пыталась останавливать на скаку лошадей, не таскала в одиночку из магазина мешки с картошкой, изображая мать-героиню… позволяла открывать перед собой двери ресторанов и не доказывала, что прекрасно добираюсь ночью до дома одна.

Но для меня было делом чести доказать, что я права.

Что именно моё видение любой проблемы — верное.

Что последнее слово должно оставаться за мной. Я же лучше знаю, как будет правильно?

Так почему бы раз за разом не утверждать это?

Зачем стараться что-то делать, если ты по умолчанию оказываешься неправ?

В носу защипало; к глазам подступили невидимые в темноте слёзы.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

В конце концов, какое это сейчас имеет значение?

Всё кончено и ничего не начнётся заново.

Но я в этой ситуации уже представала в своих глазах далеко не такой жертвой обстоятельств. Я всё время делала возможное и невозможное? Да. Менять свою жизнь, работать больше, ещё больше, проявлять активность, интересоваться, пытаться, узнавать новое…

Я была у Вадима на вторых ролях? Когда мы только начали встречаться, меня ещё мучили сомнения. Может быть, в глубине души ему нужна Марина? Я, конечно, не ощущала себя лишь предлогом для их возможных встреч. Но иногда что-то такое проскальзывало в его словах… интонациях…

Или я опять фантазирую, воображая, придумывая то, чего не было и нет?

Почему бы время от времени Вадиму не вспоминать девушку, благодаря которой мы и познакомились?

Ну, или надо было пресекать это. Мне это неинтересно, не хочу об этом говорить, в конце концов, ты со мной или хочешь быть с ней? Мне не стоило молчать. Не стоило играть во всё понимающую подругу. Или я здесь единственная, или не стоит продолжать.

Конечно, Марина такая непосредственная, очаровательно наивная, милая.

Лёгкая и воздушная девочка-праздник. Такая не станет бороться, добиваться, для неё и так делают всё, что она захочет.

Я всегда знала, что мне ничего не принесут на блюдечке.

Квартира — редкая удача и небывалое счастье, но как всё обернулось? Я не могла распоряжаться ею, я не могла добиться того, чтобы жить в ней вместе с Вадимом. Поступать в институт можно было только на бюджетное отделение, без вариантов, работать — куда устроишься, нет денег — будешь сидеть без ужина, обуви, книг, шампуней…