В рассветный час

– Я обо всем знаю, – торопливо произносит она. – Важное поручение, вы не могли явиться, потому что моему кузену нельзя отказать и отложить то, что он велел сделать, на потом.

– Именно так, миледи. – Дейн целует ее ладонь, такую прохладную в эту жаркую ночь…

– Все хорошо?

– Сейчас – да, – тихо отвечает он. – Сейчас, когда вы здесь…

– Идемте, – леди Гиденна берет его под руку, увлекает на открытую террасу, прочь от шумного бала.

И думать о делах не получается: как можно, когда хочется только одного – подхватить ее на руки и унести подальше отсюда, от этого дворца. Вот только куда? Где скроешься от чужих взглядов? Даже дома не получится уединиться, а в Северном замке… понятно кто.

– Миледи… – негромко произносит Дейн. – Я должен предупредить, что ваш… кузен…

– Я знаю, – едва слышно смеется она. – Он не любит о чем-то умалчивать, а я была слишком наивна, когда полагала, что сумею что-то утаить от него!

– Дело не только в этом… – начав говорить, он тут же жалеет об этом, но сказанного не воротишь.

– Я понимаю. Мне нужно просить у вас прощения, – произносит леди Гиденна. – Я должна была сказать вам сама.

– Вы не обязаны были…

– Вы не правы, – качает она головой. Сегодня она изменила привычной прическе, и подобранные с висков волосы серебристым водопадом ниспадают на точеные плечи. – Если я доверилась вам, то утаивать подобное нельзя, но я слишком долго колебалась. Каюсь, я опасалась…

– Что я испугаюсь? – Теперь его очередь смеяться. – Хорошо же вы думаете обо мне, миледи! Да и… поздно бояться.

– Вы правы. – Что она хочет увидеть в его глазах, зачем так пристально вглядывается? – Все изменилось и никогда не станет прежним. Даже мой… хм… кузен.

– Я был поражен, – честно признается Дейн.

– А я не видела его таким с тех пор, как умерла моя мать, – тихо произносит леди Гиденна. – Это было… очень давно.

– Почему так вышло? Я не могу понять…

– Я не представляю, а он не говорит, – качает она головой. – Но если прибегать к сравнениям… Мы, люди Севера, не страшимся стужи и зимних бурь, мы привыкли к снегам и любим свою страну, какой бы мрачной и суровой она ни казалась чужеземцам. Но когда небо на востоке начинает светлеть и над снежной равниной, над замерзшим морем появляется солнце, даже наши ледяные сердца не могут не оттаять.

– В это я не верю, – говорит Дейн, отчего-то смущенный ее словами. – Сердце ваше не холодно и никогда не было таким, а вот руки… Позвольте, я согрею их…

И он берет ее ладонь в свои, а потом делает то, на что не отважился бы еще несколько дней назад. На леди Гиденне почти нет украшений, только небольшие серьги, и это облегчает его задачу.

– Я подумал, что он придется вам впору, – произносит он, не выпуская ее руки. На тонком запястье наливаются светом камни в старинном браслете, много веков хранившемся в роду лордов Восточных земель, слишком маленьком браслете, чтобы его смогла носить даже Ксенна. Серебро и аметист, и еще какой-то камень, название которого всегда вылетает из памяти, и крохотные алмазные искры. – Я не ошибся. Но если он не нравится вам…

– Не продолжайте, милорд, – тихо отвечает она, стиснув его пальцы. – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Но вы…

– Я принимаю ваш дар, – без колебания говорит леди Гиденна. – Но, милорд, нам нужно вернуться к гостям. Это становится опасным. Идите же! Я приду немного позже…

Они действительно отсутствуют слишком долго, кто-то может заметить. А это в самом деле ни к чему.

После полумрака и прохлады террасы зал кажется слишком душным, свет режет глаза.

– У вас поразительный дар исчезать бесследно, мой дорогой Данари, – с некоторым раздражением произносит Ниорис.

– А у вас – замечательное умение подкрадываться незаметно, – отвечает Дейн в тон. На этот раз ему удается не вздрогнуть, услышав голос у себя над ухом.

– Любезный лорд, поведайте мне, что ваша племянница сотворила с лордом Кервеном? – словно бы невзначай спрашивает Ниорис.

– О чем вы?

– О том, что за последние полчаса он улыбнулся раз пять, и улыбнулся искренне, а это больше, чем я могу припомнить за все время знакомства с ним, – поясняет Мейль. – Я уж молчу о том, что на леди Ксенне ожерелье, которого никто не видел уже века этак полтора, если не более. И это не копия, готов прозакладывать что угодно!

«А чего ты еще ожидал? – спокойно спрашивает себя Дейн. – Никто не заметит этого? Другие, может, и не заметят… Но что толку отпираться?»

– Я, в свою очередь, могу поинтересоваться, что ваша сестра сделала с лордом Сейтеном, от чего он так переменился и почти перестал прятать лицо? – пытается он ответить ударом на удар и неожиданно попадает в цель.

– Ах вот вы как! – смеется Ниорис. – Но последнее слово все равно останется за мной, вернее, последний вопрос… Как вы умудрились заставить таять ледяную леди, прекрасный мой лорд Данари? Вы определенно знаете какой-то секрет!

– Спросите у звезд, – советует он. – Они ведь знают все, не так ли?

– Только отвечают крайне туманно, – отвечает Ниорис. – А в годы больших перемен так и вовсе молчат. А то, знаете, за дурной совет потом и спросить могут… если будет еще кому спрашивать.