В рекруты

   Дальнейшее он помнит смутными отрывками. Ему промыли рану на голове, обработали какой-то вонючей мазью и перевязали.. Потом везли куда-то на телеге. Как оказалось - в Масловку. Там несколько дней прожил в сарае вместе с десятком мальчишек, возрастом от восьми до двенадцати лет. Кормили два раза в день вполне пристойной похлебкой.

   Отлежавшись, Станислав почувствовал себя вполне сносно. Голова больше не кружилась, лишь в теле все еще чувствовалась слабость.

   В то утро его сильно избили. Бить начали сонного, зло что-то крича, словно бы обвиняя в чем-то. Подпоручик так и не узнал, что ночью мальчишки подкопались под стену сарая и сбежали, оставив его в качестве козла отпущения.

   Следующие несколько суток провел в загоне на краю городка вместе с сотней плененных русских мужиков. Именно обычных мужиков, а не солдат. Хотя, несколько человек в изодранном обмундировании тоже присутствовали.

   Кормили пленных всего раз в день - давали по горсти плесневелых сушеных абрикос. На работы не гоняли.

   В последний вечер пребывания в загоне разразилась сильная гроза. Температура воздуха резко упала, вероятно, где-то недалеко выпал град.

   Утром их выгнали из загона, накидывая веревочную петлю на руки каждому и связав таким образом три цепочки. После чего передали на попечение невесть откуда взявшимся крымчакам. Те не преминули тут же пройтись по спинам подопечных нагайками, выводя колонну на дорогу, и погнали полон на юг, присоединив несколько повозок со скарбом и молоденькими полонянками.

   ***

   Оказавшись среди смердящих тел, Денис перевел дыхание - полдела сделано. Судя по тишине, его товарищи должно быть тоже добрались без приключений. Или еще не добрались? Удивляет вообще-то такая беззаботность татар, и спасибо им за это. Осталось только освободить пленных, и тогда они уже более конкретно отблагодарят своих конвоиров.

   Попаданец отложил ружье, вынул из ножен кинжал и придвинулся к ближайшему горемыке. Осмотрев его, с недоумением взглянул на лежащего рядом. Прополз чуть дальше и осмотрел следующих. Появилось чувство какого-то обидного розыгрыша.

   Зачем он сюда полз, рискуя жизнью? Чтобы освободить этих людей? Освободить? От чего? Они же свободны! Крымчаки на ночь сняли с полонян путы, дабы не отмерли перетянутые руки, и сами спали спокойно, будучи уверенными, что ни у одного из этого обгадившегося стада не возникнет мысли о побеге или, тем более, о бунте.

   И что теперь делать Денису? Как теперь он сможет освободить этих людей? Чем перережет те путы, которыми стянуты их души?

   Найти подпоручика и постараться бесшумно убраться восвояси? Получится ли так же удачно выбраться отсюда? Да и как найти его в темноте среди этой массы сопящих, храпящих и охающих во сне тел? Да и с товарищами подобные действия не были согласованы. Что, кстати, предпримут они?

   Снова прислушался - кроме звуков, издаваемых спящими людьми, ничего постороннего не услышал. Приподняв голову, увидел светлеющую полоску горизонта на востоке. Максимум через четверть часа начнет светать.

   Ладно, будь что будет. Разглядев в одежде одного из спящих остатки воинской формы, растолкал его.

   - Солдат? - уточнил шепотом у уставившегося на него пленника и, получив утвердительный кивок, спросил: - С ружьем обращаться можешь?

   - Могем, дык.

   - Держи. Заряжено, - всучил солдату свое ружье.

   Отвязывать сумку с боеприпасом не было времени, поэтому просто достал из нее несколько патронов и тоже отдал.

   - Как шум поднимется, стреляй по крымчакам. Понял?

   Увидев, что солдат тупо смотрит на лежащее на коленях ружье, словно соображая - сон ли это, толкнул его в плечо и повторил вопрос:

   - Понял, спрашиваю?

   - А? - встрепенулся тот. - Так точно, понял.

   - Тише ты, придурок, - попаданец прижал к земле ретивого мужика. - Еще солдаты есть?

   Солдат молча кивнул и указал на соседа.

   - Буди. Только тихо. И всех буди. Объяснишь, что как только поднимется шум, пусть кидаются на татар пока те сонные. И пусть ничего не боятся. Вокруг наши. Только стрелять боимся, чтобы вас не задеть. Понял?

   - Уж я их зубами рвать буду за жинку свою, - раздался хриплый голос из-за спины Дениса. Какой-то мужик проснулся от их возни и слышал разговор.

   Попаданец хотел было спросить, чего же тот не пускал свои зубы в ход до сих пор, но увидев, что мужик уже толкает спящих рядом, обернулся к солдату. Тот уже шептал на ухо разбуженному товарищу.

   Прополз еще вперед и растолкал сразу троих. Повторил им сказку про освободителей, остерегающихся стрелять по крымчакам из-за боязни поранить пленных, и повелев будить остальных, двинулся дальше.

   Впереди послышался шум - кто-то разговаривал громким шепотом. По голосу узнал интенданта. Тот явно злился на кого-то, кто еле слышно бубнил в ответ. Денис пополз быстрее, стремясь скорее встретиться с приятелем.

   Георгий стоял на четвереньках и что-то настойчиво втолковывал лежащему перед ним мужику. В конце концов, вероятно устав говорить, приподнял того за шкирку и влепил увесистую оплеуху в челюсть. оппонент откинулся безвольной куклой. Находившиеся рядом шустро расползлись подальше от интенданта.