В рядах королевской династии

— Да ладно! Откуда ты знаешь английский?

— Анг… анг… Это язык одной из наших соседних стран. — принялся спорить Химласгор.

— А фасон? А каблуки?

— Не знаю, отчего ты ко мне пристала, девочка. — упирался эльф. — Это обычная одежда.

— Не эльфийская. — блеснула я своими знаниями.

— Ну, не совсем. Наши такое не оденут, ни один из родов. — вздохнул Химласгор.

— Так кто тебя вдохновлял? — пытала я стилиста. Но он не сдавался. Я хмыкнула и отвязалась от него. Может, он и правда в чем-то гений и не нуждается в подсказках из других миров.

Тем временем эльф нанес макияж. Получалось это у него так ловко, что трудно было запомнить, что он там вытворяет.

— Сейчас у нас нет времени на разговор. — деловито сообщил мне Химласгор. — Как-нибудь я дам тебе определенные советы. Главное, помни: красота должна быть природной. Все те слои, которые приняты у гримеров, используются только для игры на сцене, и никак не пригодятся в жизни.

Я кивнула и подумала, что напрасно отпустила Инжена. Вот бы выспросить у него, как относится Энаис к священнослужителям. Впрочем. Ведь если бы он знал что-нибудь важное — он бы об этом сказал.

В этот момент дверь снова открылась. Вошел Инжен.

— Я должен тебе сказать кое-что важное. — тут он вспомнил про любвеобильного эльфа, огляделся и облегченно вздохнул.

Я смотрела на него разинув рот от любопытства. Бывают в жизни совпадения. Или это особая обстановка научила меня адаптироваться к ней?

— Перестань улыбаться! После этого эльфа мне кажется, что ко мне все лезут!

— Он к тебе лез? — немедленно заинтересовалась я, но быстро вернулась к важному. — Извини. Продолжай.

— Э… Винс тебе уже что-то разболтал?

— Нет. Давай, выкладывай.

— В общем, как-то раз он уже пытался навлечь на Энаиса божью кару. Но ничего не получилось. Говорят, у Энаиса есть дракон. А кровь дракона делает его обладателя защищенным от разных сил, включая и божественные.

Я припомнила, что это уже не первые подозрения о драконе.

— Слушай внимательно! — Инжен нетерпеливо потряс меня за плечо. — Тебе назначат испытание. Скорее всего, тебе повелят найти этого заколдованного дракона. Ну, просто Энаис настолько слаб, что добровольно ему никто служить не станет.

Больше ничего сказать Инжен не успел. Нас позвали к столу. Винсент не рискнул отлучать от застолья мою пеструю компанию. Уперев взгляды в тарелки, по бокам сидели Лусиа и Чирпеш, Инжен и Сальнес. Моника не изволила явиться. Во главе стола сидел Винсент. Справа от него преспокойно уплетал яства Гильберт. А слева сидели два гостя. Сначала — седовласый пухлый дядя в красной одежде. А уже через него — женщина в рясе, тоже в возрасте. На другом конце сидела я в своем платье, которое держалось на честном слове, хоть стилист Химласгар и одарил меня шарфиком в тон.

— Это — вся ваша компания, леди? — поинтересовалась женщина в рясе.

Я с грустью покачала головой. Адекв еще набирается сил в школе Алисити, а вампиры Алонсо не могут жить при свете солнца. Вот если бы обед был вечером…

— Адекв это тот мальчик, которого похитил демон? — уточнил дядька в красном. — К одному из святых отцов как-то раз приходил исповедаться его отец. Очень переживал за мальчонку. А кто из вампиров имел честь с тобой познакомиться?

Я ответила. Оба напряженных старика немедленно заулыбались.

— Малыш Кристер растопил много человеческих сердец за свою загробную жизнь. — признала женщина. Тут же ее лицо стало серьезным. — Но вообще-то, дружить с вампирами плохо. — нравоучительно сказала она.

Это были две больших шишки среди религиозных деятелей. Собственно, дядя в красном и был кардинал, которого все звали Энтони Роберт Палрилнесский («Зовите меня Энтони»), а пожилая дама с лукавым голубым взглядом — настоятельница из женского Финмонарского монастыря, которую звали Барбара. Не то чтобы меня не удивило, почему их имена так отлично переводились на русские. Меня вообще уже мало что удивляло. Я могла только радоваться всему в этом мире, как покормленный теленок, а то диадема обидится и отправит меня в мой мир.

Когда я задала главный вопрос дня, священнослужители уставились на меня так, что мне захотелось спросить, а не растут ли на мне цветы. Потом я вспомнила, что на мне есть узоры, и успокоилась. А, пусть смотрят.

— Дитя. — плавным успокаивающим голосом, как толковый врач пациенту перед тем, как делать ему укол, начал Энтони. — У тебя есть недавний слуга демона, потом еще -

колдун и ведьма, и замечательная черная единорожица. И ты у нас, далеких от нечисти, спрашиваешь, где тут вход в ад?

— Но… Э… Черт побери… — я уставилась в тарелку, краснея от смущения. Ну, тормоз я, тормоз. И надо было сразу объезжать диадему, ловить демона пока он был там, в замке.

— Не понял? — нахмурился кардинал.

Я грустно вздохнула и попыталась пояснить:

— Шьорт поберьи!

От меня отпрянули все. Даже стражник, стоящий у кресла Винсента, пошатнулся и встал на место, как будто это был порыв ветра. Кардинал кажется собрался меня проклясть, но увидел мои печальные глаза, от эмоциональности вылезшие на лоб, и перекрестил меня:

— Да будет так, дитя. Только так его не призовешь.