В ритме страха

— Оставила: «Чем дальше я от тебя буду, тем лучше для тебя. Не ищи меня. Мама». Еще оставила документы, доверенности на все имущество и распоряжение счетами. Договор ипотеки с отметкой о выплате. Новое свидетельство я уже забирала сама…

Мерлин помолчал. Поднялся ветер, принес с собой взвесь дождя и опавшую листву. Из подъезда вышла женщина с внуком в коляске. Малыш агукал и теребил в ручонках игрушку-спиральку, закрепленную на ручке коляски. Женщина с удивлением посмотрела на дочь Ирины, кивнула. Девушка ответила ей и отвела взгляд. Мерлин заметил, как она рукавом стерла со щеки слезы.

Надо же, он и не заметил, что она плакала. «Чурбан», — отругал себя Бородин.

— Примите соболезнования.

Девушка отозвалась:

— Мама очень талантливая была. Я уверена, что она что-то важное открыла.

— Я верю вам. Нам бы понять, что это было.

Ее дочь пожала плечами:

— Я вряд ли смогу помочь…

— Вас будет подробно опрашивать следователь, я, конечно, посмотрю протокол. Но сейчас хотел бы узнать ваше мнение: что, как вы думаете, искали воры?

— Возможно, те бумаги и записи, которые мама забрала с собой. Возможно, что-то еще.

— Что-то исчезло?

— Да, деньги. Около семи тысяч, которые я хранила дома. Наличкой. Мои кольца золотые. И сережки с аметистами, подарок мамы… Вот их очень жаль.

— Мы найдем их. — Мерлин встал.

Девушка кивнула, посмотрела на него снизу вверх.

— Я не знаю, над чем работала мама, но однажды она звонила с моего сотового вот этому человеку. — Девушка достала из кармана толстовки и протянула Бородину помятую бумажку с криво написанными цифрами. — Это было накануне ее исчезновения. Я выписала номер для полиции, когда обнаружила, что она исчезла.

Олег развернул листок. Восемь месяцев назад этот номер принадлежал Натану Алексиевичу.

* * *

Натан сжимал в кулаке сто пятьдесят рублей, выданных Жориком на покупку дешевой выпивки, и кутался в пальто, прячась от пронизывающего ветра.

Заглянув в отделение банка, посмотрел, какое сегодня число. Выходило, что на хате с алкашами он провалялся трое суток. Сколько можно еще так прятаться? Целую вечность. Но тогда от него самого ничего не останется. Он уже и сейчас был не уверен, что что-то осталось.

Дойдя до киоска с периодикой, просмотрел передовицы бульварных газет. Те пестрели знакомыми заголовками. Какая новомодная красотка какое платье выгуляла в отпуске, какие прелести продемонстрировала ее коллега по артистическому цеху, у кого новый любовник, кто разоткровенничался о собственных политических взглядах.

Ничего, что говорило бы о работе «Либертариума».

«Может, еще не началось? — подумал Натан с надеждой. — Может, еще не поздно все исправить?».

Он вытащил из кармана деньги, огляделся. Найдя взглядом остановку, нырнул в подошедший автобус, и уже через полчаса стоял у представительного здания. Позвонив, дождался ответа домофона:

— Вы к кому?

Натан Ольгович сглотнул. Будто надеясь, что в последний момент что-то решится иначе, оглянулся.

— Мое имя Натан Алексиевич. Я пришел оформить явку с повинной. У меня информация о готовящемся террористическом акте.

* * *

— Ты знаешь, кто может помешать?

— ФСБ?

Санта вздохнул, закатил глаза — глуповатый подручный его раздражал. Но он был предан делу, а потому полезен. Значит, раздражение нужно держать при себе.

— Представь, он за несколько месяцев наладил производство вакцины в промышленных масштабах. Это сделали не его ученые, а он сам.

— Но он ведь не разрабатывал вакцину, — хохотнул Франко.

— Он не разрабатывал. — Санта терпеливо кивнул: — Но создал условия и организовал. И это иногда важнее, чем деятельность самых талантливых исполнителей…

«Я тоже никого не убиваю, это делаешь ты. Моя работа — все талантливо и нешаблонно организовать», — отметил он про себя.

Кто-то поумнее заметил бы в его словах сарказм, но не Франко. Этот бывший футболист так и не научился мыслить критически. Зато был обаятельным и мог очаровать любую женщину. Именно его очарование и галантность вывели на Ирину. Сотрудница банка, которую обхаживал Франко, сообщила о появлении владелицы ячейки номер 241 тут же, стоило той предъявить свои права. А дальше оказалось делом техники «довести» Ирину до места, где она пряталась.

Ловкость рук и никакого мошенничества[11], как говорят в одном старом фильме.

Санта пересмотрел их сотни, чтобы понять логику тех, с кем ему придется иметь дело. Эти люди простоваты и добродушны, падки на лесть и дешевые побрякушки, доверчивы ко всему, что подается с улыбкой. А такие, как Санта могли улыбаться очень хорошо.

И вот теперь нужно было решить вопрос еще с одним из них. Правда, другого сорта. Этот оказался себе на уме. Неуступчив, замкнут и подозрителен. Санта даже почувствовал интерес к нему как к равному. И сейчас ему было жаль говорить то, что приходилось говорить. Но дело превыше всего.

— Его нужно убрать, — озвучил он свое решение.

— Окей, Оливер. — Франко лениво кивнул. — Ты хочешь, чтобы этим занялся я?

— Нет, используй мальчишку, он уже засветился, так что от него надо избавляться. Пусть отработает те деньги, которые на него потрачены.