В садах Эпикура

Конец нюня и начало июля 1953 года оказались очень насыщенными событиями. 26–27 нюня наша Кафедра, Кафедра Археологии и Сектор Древней Истории провели дискуссию о проблемах эллинизма. Обсуждалась упоминавшаяся мной книга покойного А. Б. Рановича «Эллинизм и его историческая роль». Мне поручили написать обзорную статью, что я и сделал несколько позднее, пользуясь машинописной стенограммой. Прочитал написанное К. К. Зельину. Скупой на похвалы, он сказал: «У нас не так много обзоров, из которых можно уяснись, о чем идет речь. У вас получилось». Статейка с названием «Дискуссия о проблемах эллинизма» вышла в журнале «Советская Археология» (XXII, 1955). Там же опубликованы доклады К. К. Зельина и В. Д. Блаватского. Неожиданно для меня она приобрела значение. В 1970 году вышла книга М. М. Слонимского «Периодизация Древней Истории в советской историографии». В ней дается описание упомянутой дискуссии. В частности сказано: «Ход дискуссии о проблемах эллинизма освещен в статье А. Л. Каца “Дискуссия о проблемах эллинизма”. Выступления участников дискуссии не опубликованы. Их изложение дано в статье А. Л. Каца». Дальше пересказывается моя статья.

Что касается остальных событий, то они начались так: я пришел к Виталию и застал его в большом возбуждении. Он мне сообщил под очень большим секретом, что арестован первый заместитель председателя Совета министров Берия. Источника своей информации Виталий не назвал, но гарантировал достоверность. Я был потрясен, не поверил, но очень хотел, чтобы все оказалось правдой. И оказалось. 10 июля газеты опубликовали сообщение о пленуме ЦК КПСС, происходившем 2–7 июля. В сообщении говорилось, что Пленум заслушал доклад Г. М. Маленкова «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л. П. Берия, направленных на подрыв советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в попытках поставить министерство внутренних дел СССР над правительством и Коммунистической партией Советского Союза, принял решение вывести Л. П. Берия из состава ЦК КПСС и исключить его из рядов Коммунистической партии, как врага Коммунистической партии и Советского народа». Вот это было дело! Вечером того же дня состоялось партийное собрание. Выступил Арцыховский. Он сказал: «Я шел сегодня по улице и всматривался в лица людей и улавливал в решительных взорах каждого: “Раздавили гадину!”» Мы все испытывали такое же чувство и потому бурно аплодировали. Очень умный парень Борька Михалевский – сверстник и однокурсник Вити Смирина – сказал мне, когда мы шли по улице: «Это начало! Они перегрызутся, как пауки в банке!» Тогда я еще не мог оценить громадной проницательности Борьки Михалевского. Говорят, что ныне он доктор экономических наук… Он рассказал мне, что побывал на квартире Сталина, которую намеревались превратить в музей. Борьку поразило мрачное помещение для охраны, скромность обстановки и поношенный китель с маршальскими погонами, висевший на спинке простого стула.

Через некоторое время состоялось партийное собрание, где зачитали закрытое письмо ЦК КПСС, содержавшее некоторые пункты обвинения, предъявлявшегося Берии. Он содержал подобие гарема, имел в распоряжении адъютанта в высоком чине, который поставлял ему облюбованных женщин! Это звучало пикантно. Недоступный в своем величии рядовому воображению «слуга народа» оказался ординарным распутником с неограниченными возможностями, и все. Султаны были интереснее. Обвинялся он и в неуважении к памяти Сталина: на следующий день после похорон велел убрать из служебного кабинета портрет «вождя и учителя». Кроме того, он хотел реставрировать буржуазные порядки в ГДР, попытался, минуя правительство, возобновить хорошие отношения с Югославией, во главе которой, как тогда говорили, находилась клика предателя Тито… Все это звучало более чем оригинально, но независимо ни от чего радовало одно: Берия объявлен врагом народа. Моего приятеля Геню, о котором я упоминал, сразу оставили в покое. Повеяло и другим ветром. С. Л. Утченко говорил мне, что возможен пересмотр отношений к Сталину. В официальной печати отказались от бесчисленного цитирования сталинских работ и высказываний. В журнале «Вопросы Истории» появилась статья, где приводилось письмо Энгельса о его и Маркса отрицательном отношении к левому возвеличиванию их заслуг в рабочем движении. Все это было симптоматично.