В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине

Очевидно, Додд тогда еще не знал, что он и еще 15 послов стали героями большой статьи в апрельском номере журнала Fortune за 1934 г. Несмотря на сенсационность публикации (и то, что она не могла не стать предметом бурных обсуждений сотрудниками Госдепартамента), Додд узнал о ней лишь спустя долгое время, уже после возвращения в Берлин, когда Марта, ожидая приема у своего берлинского дантиста, наткнулась случайно на этот номер Fortune и принесла его домой[729].

Автор статьи, озаглавленной «Их превосходительства господа послы», сравнивал размеры личного состояния дипломатов[730]. Возле каждой фамилии стояли значки доллара – $. Их количество указывало на количество нолей в состоянии посла. Так, Джесси Исидор Штраус, в прошлом президент R. H. Macy & Company[731], а ныне посол США во Франции, обозначался как «$$$$ Штраус». Около фамилии Додда стоял один-единственный значок цента – ¢. Автор статьи высмеивал его скряжнический подход к дипломатической работе. Он намекал, что в Берлине Додд наживается на страданиях немецких евреев, по дешевке снимая дом у банкира-еврея. «Додды задешево сняли весьма недурной дом и к тому же ухитрялись вести хозяйство при помощи очень небольшого штата прислуги», – утверждал автор статьи. Отмечалось также, что Додд привез в Берлин свой старенький потрепанный «шевроле». «Предполагалось, что по вечерам возить посла будет его сын, – писал автор статьи. – Но сыну хотелось ездить туда, куда обычно ездят сыновья, и заниматься тем, чем они обычно занимаются, поэтому мистер Додд остался без водителя (хотя и при цилиндре) и был вынужден водить свой “шевроле” сам». Далее в статье было написано, что Додду то и дело приходится просить кого-нибудь из младших чиновников посольства, «которым повезло больше и которые могли позволить себе разъезжать на лимузинах с водителем», подвезти его.

Автор статьи называл Додда «академическим ученым, совершенно непригодным для роли дипломата» и утверждал, что ему мешают работать как относительная бедность, так и нехватка дипломатического шика. «Он, по сути, человек очень отважный, но настолько интеллектуален, настолько далек от обычных людей, что говорит притчами, как будто всегда общается с такими же джентльменами и учеными, как он. Члены братства коричневорубашечников, сделанные из крови и стали, не способны понять его, даже если будут сильно стараться. Вот почему у Додда все кипит внутри, хотя, когда он пытается проявлять жесткость, этого почти никто не замечает».

Когда Додд прочел статью, ему стало ясно: один или несколько высокопоставленных чиновников Госдепартамента, а может быть, даже кто-то из работников канцелярии посольства в мельчайших подробностях рассказывает журналистам о его жизни в Германии. Додд пожаловался заместителю госсекретаря Филлипсу. Он писал, что в статье «проявляется странное и даже в чем-то непатриотичное отношение к моей работе и моим усилиям. В официальном письме президенту, давая согласие занять этот пост, я прямо заявлял, что намерен жить на одно жалованье. Почему мусолят это намерение, которое представляется столь простым и очевидным?»[732]. Посол ссылался на исторические прецеденты, перечислял дипломатов, которые вели скромный образ жизни. «Почему меня осуждают? Ведь я следовал их примеру», – вопрошал он. Додд признавался Филлипсу: он подозревает, что утечка информации происходит через сотрудников посольства. Кроме того, он цитировал другие публикации, искажавшие информацию о нем. «Почему печатают все эти фальшивки и никто не упоминает о реальных успехах, которых я стремился достичь?»

Филлипс ответил лишь через месяц. «Что касается той статьи в Fortune, – писал он, – то я не стал бы обращать на нее особого внимания. Понятия не имею, откуда взялась информация, на которую вы ссылаетесь, как равно и о том, где пресса добывает слухи (как правило, ложные) обо мне и других ваших коллегах»[733]. Он убеждал Додда: «Не допускайте, чтобы эта публикация сколько-нибудь беспокоила вас».

•••