В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине

Гибель генерала Шлейхера подтвердили. В него было выпущено семь пуль. Тела супругов Шлейхер обнаружила их 16-летняя дочь. Как выяснилось, был расстрелян еще один генерал, Фердинанд фон Бредов, входивший в состав кабинета Шлейхера, когда тот был канцлером. Несмотря на расправы, армия не вмешивалась – ненависть к СА перевешивала возмущение убийством двоих «своих». Грегор Штрассер, бывший нацистский лидер, в прошлом связанный со Шлейхером, сидел с семьей за ланчем, когда к его дому подкатили два гестаповских автомобиля. Из них выскочили шесть человек и подбежали к дверям. Штрассера увезли и вскоре расстреляли в камере подвальной тюрьмы при штаб-квартире гестапо. Гитлер был крестным отцом его близнецов. Пауля Шульца, одного из руководителей СА и друга Штрассера, отвезли в лес и там попытались расстрелять. Но пока палачи ходили к машине, чтобы взять простыню и накрыть тело, он вскочил и сумел убежать – и остался в живых. Видимо, именно его побег вызвал у Геринга припадок кровожадной ярости, о котором писал Гизевиус. Густава Риттера фон Кара, которому было 73 года и который вряд ли мог представлять угрозу для Гитлера, тоже убили («зарубили насмерть», как пишет историк Ян Кершоу), видимо в качестве мести за его роль в предотвращении попытки нацистского путча десятилетней давности[832]. Карл Эрнст, всего два дня назад женившийся, вообще не понял, что происходит, когда его арестовали в Бремене, – как раз когда он должен был отправиться в круиз по случаю медового месяца. Только что Гитлер был у него на свадьбе. Когда Эрнст узнал, что его сейчас расстреляют, он воскликнул:

– Я невиновен! Да здравствует Германия! Хайль Гитлер!

По меньшей мере пятерых евреев расстреляли за одно-единственное «преступление»: они были евреями. Кроме того, бесчисленное множество людей, чьи имена остались неизвестными, были казнены расстрельной командой в Лихтерфельдских казармах. Мать одного штурмовика получила официальное извещение о смерти сына лишь через полгода после его гибели. В лаконичном письме в один абзац сообщалось, что он расстрелян в интересах защиты государства, так что никаких дальнейших объяснений не требуется. Письмо заканчивалось, как и все послания в новой Германии: «Хайль Гитлер!»

Как всегда, были и трагикомические эпизоды. Один из тех, за кем охотились, – Готфрид Рейнхольд Тревиранус, в прошлом министр в кабинете генерала Шлейхера, – в разгар теннисного матча в Ванзейском теннисном клубе заметил возле площадки для гольфа четырех эсэсовцев[833]. Благоразумно доверившись своей интуиции, он извинился перед партнером и пустился бежать. Он перелез через ограду и поймал такси – и в конце концов сумел добраться до Англии.

А в центре Берлина довольно забавная история приключилась со штурмовиком, который подрабатывал водителем фургона в «Адлоне» и развозил закуски для выездных мероприятий. Фургон остановили на контрольно-пропускном пункте близ Бранденбургских ворот, неподалеку от отеля. Незадачливый водитель в тот день выбрал не самую лучшую одежду – под пиджаком у него была коричневая рубашка.

Офицер СС спросил, куда он едет.

– К королю Сиама, – ответил водитель с улыбкой[834].

Эсэсовец счел это глупой шуткой. Разъяренный наглостью водителя, он вместе с подручными выволок его из кабины и заставил открыть задние дверцы фургона. Все пространство, предназначенное для перевозки грузов, заполняли подносы с едой.

Но офицер с неослабевающей подозрительностью обвинил водителя в том, что он везет угощение на одну из рёмовских оргий.

Водитель уже без улыбки ответил:

– Нет, это для короля Сиама.

Эсэсовцы решили, что водитель издевается над ними. Двое эсэсовцев забрались в фургон и приказали водителю продолжать путь во дворец, куда, по его словам, он вез свой груз. Прибыв на место, они с досадой убедились, что банкет в честь короля Сиама действительно состоится и что на него приглашен сам Геринг.

Был еще бедняга Вилли Шмид – Вильгельм Эдуард Шмид, почтенный музыкальный критик, сотрудничавший с одной из мюнхенских газет[835]. Он играл на виолончели у себя дома, в окружении жены и троих детей, когда к нему явились эсэсовцы. Они выволокли критика из дома и расстреляли.

Эсэсовцы просто ошиблись. На самом деле они должны были расстрелять другого Шмида. Точнее, даже не Шмида (Schmid), а Шмитта (Schmitt).

К вдове критика Гитлер отправил Рудольфа Гесса, чтобы тот лично принес ей извинения.

•••