В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине

Я не испытываю особого доверия к интернет-источникам, но тем не менее нашел несколько ресурсов, которые оказались чрезвычайно полезными. В их числе оцифрованная переписка Рузвельта и Додда (спасибо сотрудникам Президентской библиотеки Франклина Делано Рузвельта в Гайд-Парке, штат Нью-Йорк) и записные книжки Александра Васильева, бывшего агента КГБ, ставшего ученым; он великодушно сделал их доступными всем желающим, разместив на сайте Международного проекта изучения истории холодной войны, запущенного под эгидой Научного центра имени Вудро Вильсона (Вашингтон, округ Колумбия). Кроме того, в Сети доступны так называемые Перехваты Веноны[1010]: в свое время сотрудники американской разведки перехватывали и расшифровывали сообщения, которыми московский разведцентр по секретной связи обменивался с агентами КГБ в США[1011]. Некоторые сообщения касались Марты Додд и Альфреда Стерна. Когда-то эти материалы относились к числу наиболее ревностно охраняемых секретных документов, но сегодня выложены на общедоступном сайте Агентства национальной безопасности. Они свидетельствуют не только о том, что Америка в то время кишела иностранными шпионами, но и о том, что шпионаж, как правило, занятие трудное и скучное.

Собирая материалы для этой книги, я столкнулся с трудностью особого рода: как узнать, как выглядел довоенный Тиргартен? Додд и Марта проводили в парке много времени, но во время войны он сильно пострадал и от бомб союзников по антигитлеровской коалиции, и от снарядов победно наступающих русских. Неоценимую помощь в установлении точного местоположения многих важных объектов, например «Романского кафе» (Курфюрстендамм, 238) и отеля «Адлон» (Унтер-ден-Линден, 1), оказал чудом раздобытый довоенный путеводитель Бедекера. Чтобы получить представление о повседневной жизни Берлина того времени, я постарался прочесть как можно больше мемуаров, памятуя, однако, о том, что воспоминания о нацистской эпохе, как правило, сильно страдают от самоцензуры; их авторы не хотят казаться покорными, радующимися взлету и господству нацистской партии людьми, каковыми они, возможно, на самом деле были. Самый яркий пример тому, несомненно, «Мемуары» Франца фон Папена, опубликованные в 1953 г. Папен, в частности, уверяет, что сам готовил свою марбургскую речь, причем «с величайшей тщательностью»; это утверждение никто не принимает всерьез. В действительности текст выступления был для него такой же неожиданностью, как и для аудитории.

Особенно полезными оказались стилизованные под мемуары романы Кристофера Ишервуда «Труды и дни мистера Норриса» и «Прощай, Берлин» – благодаря содержащимся в них описаниям Берлина и общего ощущения атмосферы города в годы, непосредственно предшествовавшие восхождению Гитлера на вершину власти, когда сам Ишервуд жил в Берлине. Я с огромным удовольствием заходил в YouTube в поисках старых киноматериалов, где запечатлен Берлин, и нашел довольно много интересного – в том числе немой фильм «Берлин. Симфония великого города» (1927 г.), создатели которого попытались показать один день немецкой столицы. С особой радостью я отыскал пропагандистскую картину «Чудо полета» (1935 г.), снятую для привлечения молодых людей в люфтваффе. В этом фильме Эрнст Удет, один из любовников Марты, играет сам себя и даже гордо демонстрирует свою берлинскую квартиру, очень похожую на ту, которую Марта описывает в мемуарах.

Настоящую кладезь архивных материалов, передающих ощущение хитросплетений жизни в гитлеровском Берлине, я обнаружил в Висконсинском историческом обществе. В одном из его архивных фондов я нашел бумаги Зигрид Шульц, Кальтенборна и Луи Лохнера. Совершив короткую, но чрезвычайно приятную прогулку, оттуда можно дойти до библиотеки Висконсинского университета, где я отыскал немало материалов о единственном человеке, окончившем это учебное заведение, который был гильотинирован по приказу Гитлера, – о Милдред Харнак.

Важнейшую роль сыграли мои собственные впечатления от Берлина. Многие исторические районы города, дающие представление о примерном местоположении интересующих меня зданий, сохранились до наших дней. Как ни странно, во время войны почти не пострадали корпуса геринговского министерства авиации, а также «Бендлер-блока», штаба вооруженных сил. Больше всего меня поразило то, как близко от дома Доддов располагались эти здания: до обоих этих важнейших правительственных учреждений можно было дойти пешком, как и до штаб-квартиры гестапо и гитлеровской рейхсканцелярии (два последних здания не сохранились). Там, где некогда высился дом, в котором жили Додды (Тиргартенштрассе, 27А), теперь обнесенный сеткой заросший травой пустырь, за которым виднеется «Бендлер-блок».