В самое сердце, или Девочка для Туманова (СИ)

Уже перед выходом из дома, направляясь к следователю, Ник снова завел разговор на болезненную тему. Попросил, чтобы я почти все честно, без утаек рассказала Алексею Александровичу. И постаралась не вступаться за Туманова. В общем, посоветовал вести себя разумно.

Что я и сделала — отказалась давать показания в присутствие брата. За что опять получила недовольный взгляд от него.

Старший лейтенант Алексей Александрович Нечаев оказался понимающим молодым следователем и настойчиво выпроводил постороннего из кабинета. А еще он был очень красивым мужчиной, не симпатичным, а именно красивым, и я постоянно ловила себя на том, что любуюсь. Особенно, когда заполнял бумаги или записывал показания, не глядя на меня.

Если говорить о самих показаниях… я соврала. Не смогла иначе, как не убеждал Ник.

Да, Туманов оказался в моей машине без моего разрешения, но к нему в загородный дом я поехала уже по собственному желанию. Да, он рассказал о том, что скрывается от полиции, но уже когда мы были там, связь не брала, и я не могла ничего сделать. Нет, из-за погоды вернуться в город мы не могли — дороги размыло. Да, он рассказывал о том, в чем обвиняется, но утверждал, что не виновен, и да, я ему поверила. Да, он собирался сдаться, но когда я буду в безопасности.

— Но вы все равно позвонили брату? — мягко спросил мужчина, откладывая ручку в сторону. — Что вас заставило так поступить? Он вам угрожал?

Я сразу же возмутилась подобному предположению, едва ли не подпрыгнув на месте.

— Нет! Никита не делал ничего подобного. Просто… он решил избавиться от меня и моей помощи. Я… я хотела помочь…

Прищурился, разглядывая меня и оценивая мою реакцию. Надо спокойнее, Маша, терпеливее. Незачем другим знать о той буре, что бушует внутри, когда Никиту подозревают в чем-то недостойном. Конечно, хочется стены разнести, защищая его, но разве будет от того толк? Тут холодный разум важнее.

— Те люди, которые явились за ним… они вам знакомы?

— Нет. — А с этими вопросами надо быть осторожней. Ник предупреждал. Одно случайное слово может создать множество проблем и ему, и мне.

— При вас упоминались какие-то имена?

Наверное, не стоило этого говорить. Кто знает, вдруг у этих людей связи в полиции, и Ник просил не упоминать, что я слышала там. Делать вид, что никого не знаю, всех видела впервые, ничего не слышала.

— Да. Медведь.

— Ммм… и кто упоминал? Туманов?

— Нет… не знаю… люди… я не помню, кто конкретно.

— Мария… Маша, если можно… вы пытаетесь запутать следствие?

Сердце остановилось. Пожалуй, я поторопилась выпроводить Ника. И сама запуталась. Как бы чего лишнего не сболтнуть. Или наоборот — важного не утаить.

— Нет, честно нет. Но поймите, я не верю, что Никита Туманов виновен в том, в чем его обвиняют. Я не хочу, чтоб от моих показаний ему стало хуже.

Он встал со своего места и подошел ко мне.

— Я понимаю, Маша. Вы добрая юная девушка, боитесь причинить вред, но мы же здесь не против Туманова собираем доказательства, а ведем расследование, с целью выявить преступника. Настоящего. Я прекрасно осведомлен — он считает, что его подставили. Мы отрабатываем и эту версию тоже. Чтобы прижать Медведева, нам не помешают ваши показания. Мы сможем хотя бы задержать его до выяснений.

— В-вы считаете это поможет Туманову? — во мне внезапно проснулась надежда. Если Ник не хочет этим заниматься, может быть, полиция сможет. Вон каким умным кажется этот Алексей Александрович.

— Не факт, — он поднял руки вверх, словно отступая. — Но мы попробуем. А пока что, прочитайте свои показания и распишитесь. С моих слов записано верно.

Я пробежала глазами по ровному аккуратному почерку. Улыбнулась про себя. У такого красивого мужчины все должно быть красиво. Даже почерк. Помнится, когда я в прошлый раз общалась со следователем, он не был столь любезен и обходителен. И почерк у него был жуткий. Старший же лейтенант Нечаев мне безумно импонировал.

— Все верно, — я и сама постаралась написать красиво, но мой почерк ни в какое сравнение не шел с его.

— Отлично. И у меня к вам остался всего один вопрос. — Я отложила ручку и поднялась. Он возвышался надо мной словно скала. Почти как Туманов, или не почти, а точно так же. Что-то внутри дрогнуло. — Личного характера.

— М? — я подняла взгляд и встретилась с необыкновенными синими глазами.

— Что вы делаете сегодня вечером? Может быть, сходим куда-нибудь?

Я растерялась. Неожиданно, конечно. Щеки залило румянцем. Как-то неудобно вышло. Даже не знаю, что ответить.

— А вам разве можно так?

— Ну разумеется, вы же не под следствием и не подозреваемая, и даже свидетелем с натяжкой можно назвать.