В сердце моря. Трагедия китобойного судна «Эссекс»

Современные сторонники эвтаназии долго утверждали, что голод и обезвоживание – простая и безболезненная смерть для неизлечимо больных пациентов. На последних этапах пропадают и голодные спазмы, и чувство жажды. Пациент впадает в бессознательное состояние и тихо умирает. Именно так и скончался Ричард Петерсон. «Казалось, его душа покидала тело без боли, – писал Чейз, – и в четыре часа он умер». На следующий день, на тридцати пяти градусах семи минутах южной широты и ста пяти градусах сорока шести минутах западной долготы, в тысяче миль от Хуан-Фернандеса, тело Петерсона присоединилось к Джою в их огромной могиле.

Глава одиннадцатая Азартная игра

Двадцатого января 1821 года, через восемь дней после того, как они потеряли лодку Чейза, Поллард и Хендрикс остались без еды. В тот день умер Лоусон Томас, один из чернокожих моряков с лодки Хендрикса. У них оставался лишь фунт галет на десятерых, Хендрикс и его команда заговорили о том, что было на уме у всех: стоит ли им съесть тело?

Ровно столько, сколько корабли бороздят морские просторы, голодающие матросы поддерживают себя, питаясь останками умерших товарищей. К началу девятнадцатого века людоедство в море было так распространено, что оставшиеся в живых спешили сообщить своим спасителям, что не ели человечины. Один из исследователей того времени писал, что «не было ничего необычного в том, чтобы подозревать голодающую жертву кораблекрушения в каннибализме». Один из наиболее полно описанных случаев людоедства произошел зимой 1710 года, когда галеон «Ноттингем», британское торговое судно под командой капитана Джона Дина, потерпел крушение на острове Бун, крошечной голой скале недалеко от побережья Мэна. И хотя материк был в пределах видимости, экипаж никак не мог добраться туда. Когда на третьей неделе умер судовой плотник, один из членов команды предложил съесть его тело. Капитан Дин сначала нашел это предложение «прискорбным и отвратительным». Но пока они стояли у тела плотника, обсуждение не стихало. «Поразмыслив и взвесив законность и греховность этого поступка, с одной стороны, и жизненную необходимость – с другой, – писал Дин, – и разум, и совесть были вынуждены подчиниться аргументам желудка».

Сто одиннадцать лет спустя посреди Тихого океана десять человек с «Эссекса» пришли к тому же выводу. Через два месяца после того, как они отвергли Острова Общества, потому что, по словам Полларда, «боялись стать добычей каннибалов», китобои собирались съесть одного из своих собственных товарищей. Сначала они должны были разделать тело. На Нантакете, в дальнем конце старого Северного причала была скотобойня, где любой мальчишка мог увидеть, как коровы и овцы превращаются в вырезки и окорока. На китобойном судне готовкой занимались чернокожие члены команды. На «Эссексе» чернокожим коком были разделаны тридцать с лишним свиней и десятки черепах. И конечно же все двадцать членов команды принимали участие в разделке множества кашалотов. Но это был не кит, не свинья и не черепаха. Это был Лоусон Томас, их товарищ по плаванию, с которым они разделили два адских месяца в открытом океане. Кто бы ни разделывал тело Томаса, он должен был управиться не только с теснотой двадцатипятифутовой лодки, но и с хаосом собственных чувств.

Команда «Ноттингема», галеона, потерпевшего крушение у берегов Мэна, так и не справилась с этой задачей и упросила несчастного капитана Дина взять дело в свои руки. «Их непрерывные просьбы и мольбы, наконец, возымели действие, – писал Дин, – и ночью я все сделал». Дин, как и большинство матросов, вынужденных заниматься каннибализмом, начал с того, что удалил самые очевидные признаки человеческого тела – голову, ладони, ступни и кожу. Все это он выбросил в море.

Если Хендрикс и его люди последовали примеру Дина, то после этого им пришлось вынуть из кровавой корзины ребер сердце, печень и почки. Затем можно было срезать мясо с костей. Как бы там ни было, Поллард писал, что, разведя огонь на плоском камне у основания лодки, они зажарили внутренности и мясо и начали есть.

Вместо того чтобы ослабить спазмы голода, первые куски мяса только усилили их. Слюна текла изо рта, а урчащие животы вырабатывали пищеварительный сок. И чем больше люди ели, тем сильней разгорался голод.

Антропологи и археологи, изучающие людоедство, оценили, что в среднем взрослый человек – это около шестидесяти фунтов съедобного мяса. Но тело Лоусона Томаса не было телом среднего человека. Вскрытия жертв голода показали крайнюю дистрофию мышечной ткани и полное отсутствие жира. Иногда его заменяло белое студенистое вещество. От голодания и обезвоживания усыхают и внутренние органы, включая сердце и печень. Тело чернокожего матроса, скорее всего, содержало не больше тридцати фунтов жилистого мяса. На следующий день, когда на лодке Полларда тоже закончились запасы еды, они «рады были разделить с командой другой лодки их скорбную пищу».