В сетях Сансары

В загробном мире праведных же душ (как в общепринятых теологических доктринах) ожидает заслуженное вознаграждение.

Интересно описание Платоном веретена Ананки,[42] придающего «всему вращательное движение». (23, 967) Оно состоит из восьми разных по величине, вложенных друг в друга и нанизанных на ось валов. Валы – разных цветов (пестрого, ярко-желтого, белого, красноватого и т. д.). Сирены и Мойры дополняют своим присутствием удивительную картину запредельного измерения.

Образ и особенности следующей жизни («другой оборот») души выбирают сами согласно выпадающей по жребию очередности. «Не вас получит по жребию гений, а вы его себе изберете сами». (23, 968) Выбор достаточно разнообразен – судьбы будущих тиранов, людей обычных, родовитых, героев и т. д. Не исключался и метемпсихоз. («…Это не определяло душевного склада, потому что душа непременно изменится, стоит лишь избрать другой образ жизни»). (23, 968) Платон убежден, что «высшее счастье человека» (23, 968) заключается в умении правильного выбора – «среднего пути» – как в земной жизни, так и в трансцендентной обители, когда речь идет о характере следующего воплощения. (23, 968). «Средний путь» – это «золотая» середина, без излишнего, ведущего к злу богатства и не судьба тирана, что невозможна без жестокости.

Платон говорит о душах, что, обуянные жаждой власти и обладанием больших денег, бездумно выбирают следующими жизнями – судьбы тиранов. «…Болезнь души есть безумие, безумие же бывает двух родов: один – сумасшествие, другой – невежество». (24, 1013)

По Платону, проблема этих душ заключается в том, что они пришли с Неба, а предыдущие их жизни на земле были добродетельны лишь потому, что находились при правильно налаженном, «упорядоченном» государственном строе. «… Эта (…) добродетель была всего лишь делом привычки, а не плодом философского размышления». (23, 969) «Здравое философствование» – вот основа совершенного сознания, истинного счастья и верного пути. «Тогда (…) он (человек) скорее всего будет счастлив не только здесь, но и путь его отсюда и туда и обратно будет не подземным, тернистым, но ровным, небесным». (23, 969) Итак, забыв о земных трудностях, эти пришедшие с Неба души совершали неправильный выбор, чего нельзя было сказать о тех, кто явился сразу же после земной жизни – закаленные невзгодами, они, не торопясь, тщательно обдумывая «перспективы», останавливались на «среднем пути».

Основываясь на положительном или отрицательном опыте предыдущих жизней, герои Платона выбирают следующие воплощения: душа Орфея предпочла жизнь лебедя – жестокую смерть герой принял от женщин и, затаив горькую обиду на весь женский пол, не пожелал войти в этот мир через женское лоно;[43] душа Одиссея, утомленная прижизненными превратностями судьбы, предпочла участь обыкновенного человека; сломленная страданиями душа великого Агамемнона выбрала жизнь орла. Души зверей выбирали человеческие жизни, и наоборот – «происходили всевозможные смешения». (23, 969)

После определения душами образа своих будущих жизней они приближаются к одной из трех сестер – Мойр (дочерей Ананки) – Лахесис (символизирующей прошлое). Лахесис назначает каждой душе в помощь в предстоящем воплощении стража того гения, которого она избрала. Далее – кругообороты веретена Ананки и встреча с другой из трех сестер Мойр – Клото (символ настоящего), утверждающей каждую избранную судьбу в будущей жизни. После души прикасаются к пряже третьей из сестер Мойр – Антропос (символизирующей будущее), отвечающей за фатальность «нитей» избранных судеб в предстоящих воплощениях. Далее души, при посредстве престола Ананки, оказываются на равнине Лето, у реки Амелет. Пить воду из реки следует, соблюдая умеренность. (О важности принципа умеренности в древнегреческой философии см. ниже, глава «Материя и дух»). В противном же случае душу ждет утрата памяти – забвение.

В полночь души уносит «к местам где им суждено было родиться». (23, 970)

Материя и дух (на основе диалога Платона «Федон, или о душе»)

Герой произведения Сократ находится в темнице и замышляет самоубийство. Между посетившими его друзьями (Федон, Кебет, Аполлодор и др.) происходит философский спор о том, правильно ли его решение.

«…Мы, люди, живем в какой-то темнице, а потому сами собой не должны освобождаться из нее…» (25, 47) – приводит древнее изречение Сократ, с которым, однако, согласиться не желает.

«…Благоразумие требует умерщвлять себя не прежде, чем тогда, когда бог пошлет необходимость» (25, 47), – умозаключает, базируясь на предыдущем утверждении, Сократ. Но, судя по всему, у данного героя на этот счет своя точка зрения:

Сократ: «…Если человеку лучше умереть, то (…) почему бы он поступил нечестиво, благодетельствуя самому себе, и зачем бы ему ожидать другого благодетеля». (25, 47)