В шаге от края

— Тогда какое он имел право так со мной разговаривать? — сказала я, смакуя вместе с вином и свою обиду.

— Никакого, — серьёзно ответила Лана. — Забей ты на это, Лидочка.

— Всё равно обидно, — вздохнула я. — Неужели если ты домработница, то об тебя можно вытирать ноги?

— Конечно, нет. — Лана откинулась на спинку дивана и смотрела на меня сквозь ласковый прищур. — Ты умница, и я никому не позволю тебя обижать. Девушку, которая печёт такие обалденные кексы, нужно беречь как зеницу ока.

Я засмеялась. Мне вдруг стало легко и тепло, страх и дрожь бесследно прошли. Несмотря на то, что уже почти стемнело, вокруг меня словно зажглись лампочки, мне было уютно и спокойно, а в голове проплывали лёгкие и светлые, как облачка в летнем небе, мысли. Они не задерживались там надолго, уплывали за горизонт, не оставляя даже тени, а мне и не хотелось их удерживать.

— Ты настоящая находка, — сказала Лана, касаясь своим стаканом моего. — Я тебя ни на кого не променяю.

Бутылка вина опустела, а меня развезло. Откуда-то издалека, словно из-под толстого слоя горного льда, ко мне пробилась мысль: завтра в восемь утра я должна быть здесь. Чтобы снова оказаться здесь завтра, нужно каким-то образом добраться до дома, лечь спать, проснуться и преодолеть расстояние в тысячу парсек.

— Можно мне домой? — пробормотала я. — Я жутко устала. Завтра рано вставать…

Лана заглянула мне в лицо.

— Да куда ты пойдёшь в таком состоянии? Знаешь, что? Оставайся у меня.

— Нет, что вы, я лучше домой… — Мой собственный голос был неузнаваем и шуршал у меня в ушах, как мнущаяся бумага.

— Я бы отвезла тебя, но не рискну садиться за руль, потому что я тоже выпила, — прожурчал голос Ланы. — Можно было бы вызвать такси, но я не уверена, что ты в состоянии справиться с собственным дверным замком. Ложись-ка ты прямо здесь, на диване. Ты и впрямь устала, тебе пора отдыхать.

6. Странные звонки

Дождь. Окно, комната. Серое небо в окне. Диван. На диване — подушка, на подушке — моя несчастная больная голова.

Осеннее похмелье. Похмелье само по себе штука малоприятная, а осеннее похмелье и того хуже.

Дождливым серым утром я проснулась на диване в квартире Ланы, с головной болью и сушняком в горле. Полежав немного и прислушавшись к шёпоту Вселенной, я сделала вывод, что в квартире я нахожусь одна. Прошлое мокрым серым комом стояло в душе, вызывая спазмы дурноты, и я подумала, что жить дальше с таким грузом совершенно невозможно. Часы согласились с этим, как бы между прочим намекнув мне, что уже полдесятого.

Полдесятого! Я села на диване, при этом всем своим нутром, каждой его клеточкой почувствовав, как Вселенная с огромной скоростью расширяется. Ланы не было, а на кухонном столе лежала записка от неё.

Лида!

Я не стала тебя будить, чтобы ты хорошенько выспалась после вчерашнего. Надеюсь, ты хорошо помнишь, что нужно делать? Если твоя головка побаливает, а мысли путаются, то я напомню:

1. Сегодня 19-ое.

2. Я уехала.

3. Буду дней через 10. Когда будет известна точная дата моего возвращения, дам тебе знать.

4. Присматривай за квартирой.

5. Никому не открывай, ни с кем не разговаривай.

На обороте этого листка — номер телефона, по которому ты можешь со мной связаться в экстренном случае. Звони только в действительно экстренном случае. Я занята, и отвлекать меня крайне нежелательно.

Лана.

Я прилепила эту записку скотчем к зеркалу в ванной и приступила к выполнению своего сверхсекретного задания государственной важности.

Первые пять дней прошли спокойно и благополучно. Я просыпалась в девять — полдесятого, неторопливо принимала душ, а когда было настроение, то ванну. Пока вскипал чайник, я жарила яичницу с колбасой и завтракала, наслаждаясь чётким и красочным изображением на огромном экране. Уборкой я не слишком себя обременяла: будучи человеком чистоплотным, я попросту не создавала вокруг себя беспорядка. Однако пыль я вытирала и проветривала каждый день. На четвёртый день я сходила к себе домой и смахнула пыль там, а также захватила оттуда кое-какие свои вещи. Всё было в порядке.

Из квартиры я выходила только в магазин. Закупив себе продуктов на день, я возвращалась и целый день проводила перед телевизором — благо, смотреть его было одно удовольствие. Спала я на раздвижном диване в гостиной, который был так широк, что и в сложенном виде мог бы сойти за кровать.

На пятый день меня заставили слегка занервничать странные телефонные звонки. Первый раздался в десять утра, но вместо голоса в трубке было зловещее молчание. Это насторожило меня, и я не пошла даже в магазин. После второго звонка, который раздался в два часа, я начала грызть ногти и прислушиваться к каждому шороху. Телевизор я не выключила даже ночью и заперлась на все замки. В третий раз позвонили в час ночи, и снова в трубке было жуткое молчание. Я повесила трубку и забралась под одеяло. Уснуть мне удалось только под утро.