В шаге от рубежа

К вечеру следующего дня та остановка, из-за которой дождь настиг отряд в поле, аукнулась мужчине – его подданные чувствовали себя всё хуже с каждым часом. Сырость и холод сказались в первую очередь на рыцарях, которые служили ещё отцу Райана – двое из них всегда сопровождали лорда в походах и были его хорошими советниками и добрыми приятелями. Возраст не сумел лишить их верности, но изрядно подпортил здоровье. Затем, через пару ночей, поплохело и молодым воякам – для них поход был если не первым, то самым продолжительным за всю жизнь. Дождь не прекращался до самого утра, туман в низине, где они остановились, лишь ухудшал ситуацию, костры ничуть не помогали, и правитель Форест принял важное решение – его люди не должны расплачиваться за его ошибки и ссоры с Мортоном Бладсвордом.

– Мы отправляемся в город, – заявил поутру лорд голосом, не терпящим возражений. Тем не менее недовольство всё же имелось. Лишь у Клейса выходило говорить так, что никто не смел переспрашивать или спорить с ним, то ли потому, что он был регентом, то ли потому, что жизнь в Санфелле многому его научила.

– Милорд Форест, в городах опасно, – не согласился один из воинов.

– Милорд Форест, мы скоро сможем добраться до границы. Если повезёт, то мы найдём брешь в укреплениях и постах, – согласился со своим товарищем другой.

– Мы переберёмся через Фаола-рыбака! – полный энтузиазма прокричал ещё один, совсем молодой, и почти сразу закашлялся.

– А если не найдём, милорд, то прорвёмся с боем! – самоуверенно заявил старый рыцарь, который и в седло-то смог забраться только с чужой помощью.

– И как мы прорываться будем? Половину одолевает жар, половину – голод! И половина перемрёт ещё до того, как мы доберёмся до границы! – рявкнул Форест. Никто не воспринимал его громогласные рыки всерьёз, хозяин Гринтри всегда говорил так, словно сердился и желал избавиться от подданных. Молодняк и тот быстро учился не отшатываться и не трястись, когда Райан ругается или размахивает ручищами.

– Жар не помешает нам умереть за нашего правителя, милорд! – Наивный рыцарь, только недавно принёсший обет и вступивший в ряды Братства, попытался горделиво выпрямиться в седле. Если бы при этом он не страдал от насморка и не тёр и без того красный нос, с которого слезала кожа, доверия к его словам у Райана было бы больше.

– Только умереть вы и сумеете. Я помню эти места, я бывал у Бладсвордов и вместе с Кейдс, и мы проезжали через тот город. Там ещё раньше стояла крепость Смоллглиф, в ней жил род какого-то мелкого лорда, пока не кончился. Но сейчас она используется как пристанище для воинов – они и живут там, и обучаются.

В Смоллглиф хотел попасть один из сыновей Ласса. Он не горел желанием принимать от отца титул и без устали твердил, что пойдёт в рыцари и докажет, что станет человеком, которым следует гордиться. Помощь родителя ему для того, естественно, не требовалась. В восьмилетнем возрасте подобные решения кажутся весьма здравыми. Тем более что от этой крепости до дома не так уж и далеко, и в целом место куда безопаснее Кнайфхелла с его большим городом вокруг и несколькими портами, где проживало множество «плохих, опасных и беспокойных людей» – так рассудил мальчишка, когда приводил аргументы отцу и дяде Райану, надеясь на их согласие. Скорее всего, кто-то надоумил ребёнка, не тот возраст был для столь рассудительных размышлений.

Хорошо, что лорды так и не успели переговорить по душам и положительно ответить на просьбу. Ещё один заложник-Форест Мортону пришёлся бы по душе.

– Тем более, милорд, вам нельзя туда! Лорд Мортон Бладсворд, чтоб его земля поглотила, скорее всего написал письмо и в Смаллглиф, и в город, и всюду, куда мог! – возмутился Тоонг, ослабевший рыцарь в возрасте, доставшийся лорду вместе с замком по наследству. Он вытер лоб, покрывшийся испариной даже в прохладное утро, рукавом. Жизнь в замке расслабила бравых мужей, а чужие сырые земли плохо сказывались на их боевом духе.

– А я в город сам и не пойду, меня несложно узнать. Туда отправитесь вы. Все заболевшие. Да, я сказал – все, кто неважно себя чувствует. Я не хочу, чтобы через несколько дней меня сопровождали мертвецы.

– Бессмысленно!

– А как же наш долг?

– Ни за что. Мы не покинем вас, милорд!

– При всём уважении, милорд, но это неразумно…

– А вы, милорд? Как же вы? Мы не можем оставить вас!

– Со мной останутся те, кто в состоянии защитить себя и меня. Те, кто здоров. Когда лекари помогут вам и вы будете готовы продолжить путь, то присоединитесь к нам. Мы будем ждать вас через шесть суток вот здесь. – На мокрой карте, на которую продолжали падать мелкие капли моросящего дождика, Форест указал пальцем место сбора. – Или вот здесь через девять дней. Если же вы будете понимать, что вам по-прежнему дурно или что вы не успеваете добраться до места встречи, оставайтесь в городе. Как только я доберусь до наших земель и смогу собрать войско, я вернусь за вами.

– Милорд Форест, мы не должны оставаться в безопасности, когда вы… Нет-нет, это уму непостижимо!