В шаге от рубежа

Амадинллин сдавленно проревела. На лице Огрора промелькнула улыбка, этот Железный человек знал, что она попробует уйти, и был доволен, что поймал её. Мужчина скомандовал подниматься и дал на сборы всего несколько минут. Воительница забралась на лошадь и отправилась в сторону, которую духи указывали ей ветром, направлением полёта насекомых и волнами на траве. Надежды, что она успеет оторваться, не осталось, крики, которыми воин подгонял своих подопечных, отчётливо слышались позади. Бежать, словно из страха, воительница не желала – она не боялась.

Вскоре отряд полным составом догнал её.

Люди повеселели. Они устали от застоя, утомились сидеть на одном месте и чего-то ждать, ветра́ и влажность, приносимые от большого солёного озера, выводили отряд из себя. Разбуженные посреди ночи воины сразу же поняли, что предстоит наконец куда-то идти, и улыбки не покидали их лиц. Люди разговаривали, шутили, обсуждали женщин, которые остались в Доме из камней. Многие обращались к Мэнди и пытались завести беседу, рассказывали ей истории, говорили приятные слова или, напротив, расспрашивали о мужчинах, детях, навыках, оружии и образе жизни. Женщина отвечала неохотно, кратко и надеялась, что это побудит спутников остановиться, но нет. Мужчины всё болтали, и болтали, и болтали…

Вскоре большое солёное озеро осталось далеко позади, и на протяжении целого дня пути виднелись только поля. Лес, маячивший где-то далеко-далеко впереди, видимый только с вершин холмов, манил Мэнди, но каждый раз расстояние до него оставалось неизменным. Может, на то воля духов, а может, в Других землях леса умеют убегать – воительница не знала, а интересоваться мнением мужчин не хотела.

Утомлённая разговорами Амадинллин удержалась от недовольных высказываний, когда отряд предложил свернуть к поселению. В лучах садящегося солнца домики смотрелись довольно неплохими и ухоженными. Люди надеялись отоспаться с комфортом. Противиться двум десяткам было сложно и, несмотря на нежелание мешать местным и иметь с ними дела, Мэнди согласилась свернуть. Огрор обещал взять на себя переговоры и неизменно улыбался, смотря на воительницу. Но талант переговорщика в этот раз не потребовался.

В деревне не нашлось ни одного живого. Не только человека, но и зверя. Огорченье мужчин, уповающих на поросят или овцу, лишь усилилось, стоило только получше осмотреться. От скотины ничего не осталось, кроме разрубленных на куски лошадей рядом с амбаром и лежащей в загоне подгнившей туши барана. Тощие, неприглядные и полуживые куры бегали среди того, что осталось от их собратьев.

В домах не удалось обнаружить ничего, кроме мертвецов – ценные вещи, всё, что могло быть полезным в хозяйстве или походах, унесли. Утварь либо пропала, либо, совершенно непригодная для использования, помятая или разбитая, валялась на полу. В людских жилищах не осталось покрывал, одежды, деревянные лавки перевернули, большую часть разрубили топорами, и даже убитые, все как один, лежали босыми и без верхней одежды. Отсутствовали даже инструменты. Вместо этого стоял невыносимый смрад.

– Кто-то обокрал бедных людей. – Хорошее настроение Огрора улетучилось. Он предложил выкопать яму и сложить туда все тела, но Мэнди не хотела тратить времени. Люди не сделали ей ничего плохого, но не сделали и хорошего. Они были никем, а могли стать препятствием. Неизвестно, сколько времени духи будут рядом с ней.

– Глупцов и слабаков, – отчеканила воительница. Железный человек посмотрел на неё как щенок, и она, скрипнув зубами, согласилась. – Это сотворили чудовища, не иначе. Я видела детей, они в колодце и в амбаре. И четыре женщины там.

– Это сотворили люди, Амадинллин. Теперь ты понимаешь, что мы нужны тебе? Это могли быть мужчины из почитателей Древневышсцев, а может, разбойники этих земель. Я не хочу, чтобы с тобой сделали то же самое. Или что-то похуже.

– Я сильнее их. – Воительница, как ей казалось, завершила разговор и направилась к коням, которых пришлось привязать подальше, – запах давно мёртвых тел будоражил их, и животные, вопреки всем приказам и уговорам, беспокойно фыркали, вертелись на месте и, как только ездок покидал их спины, норовили убежать подальше.

Копытным не нравилось мёртвое поселение, и Мэнди могла понять почему – она и сама надеялась поскорее убраться. Уж лучше ночевать в лесу или чистом поле, чем в таком месте.

– Ты можешь быть сильнее меня или меня и нескольких братьев сразу. – Заботливый Жестокий человек догнал её. Он заговорил, когда давние знакомые отдалились от остальных – воительница искала в жилищах полезные вещи, а Огрор увязался за ней. – Но если тебе будет противостоять десяток мужчин? Два десятка? Три?

– Я убегу, – пожала плечами женщина.

Отступать разумнее, чем умирать. Мертвец не сумеет отомстить.