В шаге от рубежа

– То есть так и не передали? Долго вы… – Сын Рогора зажёг свечу и, щурясь, осмотрел крышку. Засов, довольно хорошо сделанный, находился внутри, что уже не понравилось бастарду. Мало того что толстые деревянные брусья запирали выход, в них вдобавок имелись отверстия, чтобы вставлять цепи и замок.

Рирз медленно спускался вниз, рассматривая помещение, запах не оставлял его в покое. Мужчина наверху затих.

– В какой таверне останавливались? – продолжил разговор Рирз, он говорил громче, опасаясь, что спутник не услышит.

– Не помню уже название. Но хорошая, просторная. И еда там вкусная.

– Вкусная еда? В нашей таверне? Это редкость, – пробурчал себе под нос бастард, во всеуслышание же он сказал иное. – А где стои́т-то хоть? Я б в неё зашёл, перекусил бы.

– Да темно было, уж и не вспомню. И я тебя не выпущу, нечего ещё и по тавернам шататься, ты всех переубиваешь! Нельзя тебе никуда идти!

– Ты опять про чудовищ заладил? Иди сюда и посмотри – я человек. Это у меня есть сомнения относительно тебя…

– Нет. Всё равно нельзя. Ты там оставайся, чудище. А если чудище не ты, то всё равно оставайся, оно скоро тебя съест, набьёт живот и успокоится. Наверное, оно на запах пришло.

Запах. Что-то в воздухе в самом деле было. Что-то неприятное. Привычные ноты крови заглушали всё остальное, путали сознание, но уверенность, что нечто там есть, не оставляла бастарда. Он слишком увлёкся общением с Итвом.

В глубине, освещая наконец себе путь, пока рыцарь что-то бурчал, Рирз нашёл тела мужчин – три человека, один в доспехах, при единственном небольшом источнике света рассмотреть его одеяния получалось не очень хорошо. Второй убитый, без доспехов, в плотном камзоле и перчатках из дорогой кожи, лежал чуть в стороне. Из его тела кто-то вырвал целые шматы, а длинные полосы царапин, лишь подчёркиваемые разодранной и пропитанной кровью тканью, выглядели знакомо. Третий, крупный мужчина в кольчуге, ещё дышал, но из-за ран, которые Рирз мог рассмотреть, это могло продлиться ещё весьма недолго. На всякий случай сын Рогора попробовал хоть немного привести человека в себя, но это не помогло. Рыцарь только округлил глаза от страха и скривил рот, чтобы что-то сказать. Кроме едва слышного хрипа из него ничего не вырвалось. Впрочем, возможно, он делал это не по своей воле и уже одной ногой был в могиле.

Сомнений в том, что расправился с пострадавшими он сам, у Рирза не имелось. Но что-то не давало ему покоя. Всё тот же запах и непонимание, что забыли рыцари в этом совершенно неподходящем для их положения месте. И откуда взялась эта проклятая деревянная крышка, на которой теперь восседал один из подданных короля.

Бастард проследовал дальше, переступил через руку, которая ранее принадлежала кому-то из растерзанных, и наткнулся на ещё нескольких мертвецов – молодые девы, обнажённые, со связанными за спиной руками, с обезображенными лицами, изуродованными телами. Они лежали рядом с бочками, которые должны были унести отсюда сиры в первую очередь, – Орден Пути, насколько помнил слухи северянин, славился своими пьяными похождениями. Работа славных мужей заключалась в передаче важных посланий и доставке или сопровождении кого-то высокопоставленного или чего-то ценного. Большинство ордена проводило львиную долю времени в плаваньях от Ферстленда до Новых Земель, и уж там-то предавалось возлияниям. Рирза сиры не сопровождали, зато от Вихта в своё время он наслушаться успел. Южанина до глубины души возмущало недостойное поведение рыцарей.

– А что это за бочки здесь?

– Не открывай! Это очень важные бочки, нам их доставить надо… Кое-куда, в очень важное место. Но в них ничего интересного нет!

– Важные, но неинтересные, это как? Они заколочены? А почему на них… Это что за пучки трав? Воняют!

– Не трогай ничего, там всё как надо! Наставник…

– Влюблён ты в него, что ли? Наставник, наставник, наставник…

– Да он меня из такого места вытащил, что ты и представить себе не можешь! – Итв продолжал что-то говорить, наверное, рассказывать о нелёгкой судьбе. Рирзу было не до болтовни.

Любопытство, как часто бывало, брало верх над разумом. Кто бы стал столь крепко заколачивать и бросать на произвол судьбы вино? Холдбист вернулся к телам, забрал все имеющиеся у них ценности и сначала хотел взять чужой меч, но после обнаружил совсем рядом с умирающим свой собственный. Один из кинжалов торчал в лице худосочного и самого неодетого из мужчин, и только когда захватчик Фиендхолла обошёл его с другой стороны, то увидел рукоять. Второй же короткий клинок Рирзу найти не посчастливилось.

Меч противника, куда более мощный, чем имеющийся у него, и пару ножей Холдбист прихватил, чтобы разобраться с бочками. Сверху его настойчиво просили не совать нос куда не следует, чем только подстёгивали. Ёмкости для хранения оказались тяжёлыми, в них и правда что-то плескалось, если подви́гать, но запах, который стал наполнять помещение, иначе как тошнотворным назвать не поворачивался язык.

Вино имело совсем другой аромат, уж Рирз это точно знал.