В шестнадцать мальчишеских лет

— Шуры не было, вот Тоня дала. Что тут, не знаю… Ох, и орала на меня, я думал, уши лопнут! Решила, что я во всем виноват!

— Отвернись! — попросила Зина, подплыв к берегу. Толя с готовностью лег на песок ничком. Опасливо косясь на него, девушка вылезла и, не попадая в рукава, стала натягивать на мокрое тело платье.

Медленно поднимались по тропинке. Зина впереди, помахивая сорванным по дороге прутиком, Толя сзади. Слышалось его тяжелое дыхание. Зине вдруг захотелось обернуться и ласково взъерошить парню волосы. Она с трудом удержалась от соблазна. Но тут Анатолий неожиданно схватил ее за плечи и поцеловал в губы. Девушка вырвалась и замахнулась. Но ее рука застыла в воздухе. Он стоял перед нею покорный, с умоляющими, несчастными глазами. Такое выражение Зина впервые видела у него. И вместо того чтобы ударить, она растерянно сказала:

— Что это значит? Ты, наверное, с ума сошел!

— Нет! — отрывисто сказал он. — Я просто тебя люблю. Понятно? С самого начала. Понятно? Я зарабатываю пятьсот тридцать, а через год буду получать семьсот. Через полтора года мне будет восемнадцать! Ты должна дать мне слово!.. — Он говорил так, будто швырял в нее камнями.

— Ах, вот что, значит, я должна! — насмешливо сказала Зина. — Значит, выходит, я у тебя в долгу?

Ее лицо горело, сердце стучало, как молоток. Она плохо понимала, что говорит, и никак не ожидала того, что он сделает. Толя снова схватил ее в охапку и неловко чмокнул в щеку. На этот раз она, не задумываясь, влепила ему звонкую пощечину и сказала:

— Только еще подойди, попробуй!

Девушка убежала, оставив Толю на дороге, и три дня разговаривала с ним таким ледяным тоном, что ей самой, наконец, стало совестно.

Вечером в субботу, это был как раз день получки на заводе, Зина услышала на улице шум. Она заложила спичкой учебник и выбежала в коридор. У двери встретилась Тоня. На щеках у Тони темнели красные пятна. Сестра решительно загородила дверь:

— Ну, Зиночка, дождались, наконец! Я всегда говорила, что это знакомство до добра не доведет!

— В чем… дело? — пролепетала Зина, почуяв недоброе. — Что там?! Да говори быстрей!

— Твой друг, от которого ты в таком восторге, нализался до полусмерти! Стекло у Тарасова, нашего соседа, выбил, в милиционера камнем швырнул. Сейчас собрал каких — то босяков и на гитаре играет. Серенаду под твоими окнами устраивает! Вообще, дорогая сестрица, я давно хочу с тобой серьезно поговорить! Мать целыми днями на работе, я занимаюсь, Шурка по своей дурацкой доброте тебя покрывает, вот ты и отбилась окончательно от рук! Но я предупреждаю…

— Пусти меня! — перебила Зина.

— Еще чего! — рассердилась Тоня. — Только этого не хватало!

— Пусти! — тихо повторила девушка. Взглянув на ее побледневшее лицо, Тоня круто повернулась и молча ушла в свою комнату.

Зина была уже на крыльце. Она пробежала по саду и распахнула калитку. По улице, обнявшись, шли трое парней. В середине шагал Толька. Пиджак на нем был порван, лицо опухло. Под глазом темнел синяк. Он размахивал гитарой и сипло пел:

Не для меня цветет весна,

не для меня любовь до гро-ба!..

Увидев Зину, он остановился, отшвырнул приятелей и, глядя мимо нее косящими, чужими глазами, сказал:

— 3-зиночка!.. Радость моя!..

— Пошел вон! — с презрением ответила Хатимова и захлопнула калитку. Сквозь занавеску Зина еще долго видела Толю у забора. Он обнял столб, вид у него был очень жалкий, и девушка не могла долго сердиться, тем более, что чувствовала себя виноватой.

Через неделю они помирились, но вскоре Анатолий снова напился и ночевал в милиции.

— Нет, брат, нам не по пути! — сказала Зина. — Можешь ко мне не являться! Ясно?

…Она часто встречает своего дружка на улице. Толя еще больше опустился, ходит оборванный, грязный. С Зиной не здоровается. Так тянется уже полгода. Сегодня не вытерпела, захотела ему помочь, и вот что вышло.

"Пропащий человек", — сказал кто — то в толпе…

Зина всхлипнула, спрятав лицо в мягкую, душистую траву. Как обидно! Она не велела ему приходить, а сама думает о нем день и ночь. Что делать? Как вытащить его из трясины? На завод, что ли, пойти?.. Вряд ли поможет! Если бы с кем — нибудь посоветоваться… Узнать, отчего стал пьянствовать. Может быть, у него горе? Обычно пьют с горя!.. Но поздно, поздно!

Зина долго лежала в шалаше. Было уже темно, когда она вошла в дом. Вера Петровна еще не возвращалась с работы. Тоня заперлась у себя. Слышался ровный, приглушенный голос. Она готовилась к экзамену и вслух перечитывала конспекты. В столовой было темно и тихо. Из двери, которая вела в комнату Шуры и Зины, пробивался тонкий луч света. "Значит — , Шура дома!" — подумала Зина и осторожно заглянула в замочную скважину. Старшая сестра, босая, подоткнув подол, старательно возила тряпкой по полу. У порога стояло ведро с грязной водой.