В широком прокате

Позавчера нам показали, что было в бункере, кроме наших комнат, столовой и зала для общих заседаний. Сооружение состояло из трёх уровней. На среднем – исключительно номера, в которых ночевали мы, а также номера некоторых из тех, кто помогал Заказчику.

Нижний уровень располагал, как уже говорилось, столовой, залом с проектором, кинотеатром, там же находились помещения, которые можно было использовать как павильоны для съёмок, гримёрные, реквизиторские, звукозаписывающая и монтажная студии и несколько комнат, которые могли понадобиться в будущем при съёмке.

На верхнем уровне оказались помещения развлекательного характера: бассейн, тренажёрный зал, солярий, сауна, библиотека, бильярд. Там же находилось некое подобие медчасти, где мы, в случае необходимости, могли получить квалифицированную помощь.

Размах нашей тюрьмы пугал. После увиденного я окончательно прочувствовала серьёзность заключения. Ведь сколько нужно было человек, чтобы обслуживать такое здание.

Нам разрешили свободно передвигаться по бункеру, ночевать где угодно и делать что угодно в любое время, лишь бы это не мешало другим.

Хуже отсутствия связи с родными, наверное, было только отсутствие свежего воздуха. Никто не собирался устраивать нам прогулки. Так мы могли выдать себя или сбежать.

Мы потерялись во времени суток (никаких окон здесь не было и в помине), сбились с режима и спали, когда попало. Осознать, день сейчас или ночь, помогали только сигналы к приёмам пищи. В определённое время голос из динамиков, которые находились повсюду, сообщал, что мы можем спуститься к общему завтраку или ланчу. Но мы имели право питаться в любое время, хоть дни напролёт без остановки: еда в столовой была постоянно.

Вчера мы вновь собрались для того, чтобы договориться о дальнейших действиях. Как ни странно, нам удалось прийти к консенсусу, хоть и не сразу. Дэвид, как режиссёр, посчитал себя вправе быть нашим лидером. Никто не был против. Точнее, никто не возразил вслух.

Они вместе со сценаристкой Андерсон, которая выглядела настолько измождённой, будто не спала два месяца, пришли к согласию и приняли решение сразу после этого собрания начать работу над историей, которая станет фильмом.

Часть киношников поддерживали эту инициативу и считали, что только так мы выберемся отсюда. Остальные хоть и готовы были работать над проектом, при этом намеревались искать способ сбежать из плена или, как минимум, дать о себе знать кому бы то ни было снаружи.

Я не видела смысла в попытках побега. Мы понятия не имели, в какой части света находимся. Вдруг это Антарктида или какой-нибудь необитаемый остров в океане? Даже если мы выберемся из-под земли, что за неизвестность ждёт нас наверху?

Идея связаться с кем-либо во внешнем мире казалась более реалистичной. Однако как её реализовать – лично мне было непонятно. Мы беспрерывно находились под наблюдением. И на то, чтобы придумать план и осуществить подачу сигнала, может уйти больше времени, чем на съёмки.

Мои друзья были со мной не согласны. Они считали, что сидеть сложа руки – это преступление, и нужно хоть что-то предпринять, чтобы выкарабкаться из ситуации.

Джен прервала поток моих мыслей. Она резко дёрнулась во сне и тут же закинула на меня ещё и руку.

– Питерс, тебе удобно? – глухо спросила я, устав быть придавленной конечностями подруги.

– Я просто скучаю по Крису, – сонно отозвалась она, схватив меня рукой за шею. – Прости. Мне нужно к кому-то прикасаться, когда я сплю.

– Но я-то не твой Крис.

– Я хочу быть со своим женихом, хочу свою свадьбу, – продолжала бубнеть Джен. – А какой-то слабоумный экспериментатор забрал у меня возможность выйти замуж. Мне снятся кошмары, что мы находимся в заложниках долгие годы, и Крис забывает обо мне. У него появляется другая девушка, он изменяет мне. Я не понимаю! – вдруг взвизгнула она, открыла глаза и уставилась на меня.

– Что ты не понимаешь?

– Неужели ты совсем не думаешь о Джерри?

– Конечно, думаю.

Лучшую подругу не обманешь. Питерс сразу заметила, что я бесстыже солгала. Последний раз я вспоминала своего парня позавчера. Или даже ещё раньше.

– Меня тоже это ждёт? – с нескрываемой тревогой спросила Джен.

– О чём ты?

– Кажется, это называют бытовухой. Когда в отношениях нет страсти. Когда между партнёрами нет привязанности. Когда тебя похищают, а ты не только не тоскуешь по своему любимому, по его теплу, по его объятиям, но даже и не вспоминаешь о нём.

– Перестань. Я стараюсь не думать о Джерри, потому что так легче переживать всё это. Разве нет? – я сделала человечка из указательного и среднего пальцев и начала выстукивать им ритм прямо на предплечье Джен. – Вот ты каждый день считаешь, через сколько вы с Крисом должны пожениться. И этим только изводишь себя. А психопату, который нас сюда засунул, всё равно, по ком убивается Дженнифер Питерс. Не доставляй ему лишнее удовольствие своими слезами.

Питерс полностью проигнорировала мой призыв. Едва я успела договорить, как она прикрыла лицо ладонями и, ни капли не сдерживаясь, стала всхлипывать.