В шоке. Мое путешествие от врача к умирающему пациенту

«Ну-ну, путь предстоит еще очень неблизкий», – начал ответственный за меня штатный врач. Его желание максимально подстраховаться перед тем, как завести разговор о моей выписке, дало мне понять, что его преследуют призраки прошлого. Совершенные им прежде ошибки находили прямое отражение в нашем нынешнем разговоре. «Нам нужно повторно провести компьютерную томографию, чтобы удостовериться, что кровотечение окончательно прекратилось. Мне бы хотелось, чтобы показатели вашей крови оставались стабильными как минимум три дня подряд без переливаний. Мне бы хотелось, чтобы ваша походка была стабильно устойчивой. Мне бы хотелось, чтобы вы смогли полностью обходиться без кислородного баллона. Вам приходится слишком часто пополнять запасы электролитов в организме – нужно как-то снизить частоту…»

Он почувствовал, что его беспокойство слишком очевидно, и попытался обосновать мне свои утверждения. «Не забывайте, что у вас массивное скопление крови, а фиброзная капсула печени сильно растянута. Вы задумывались о том, каково вам будет водить машину? Каково будет подскочить на кочке? А что, если в вас врежется другая машина? Что, если капсулу разорвет, а до больницы будет тридцать минут?»

«Что ж, жить я здесь точно не собираюсь, так что закажите компьютерную томографию. Кислород мне нужен только для ходьбы – когда я отдыхаю, то обхожусь без него, – возразила я, пытаясь переориентировать его в направлении реальных рисков, а не каких-то надуманных страхов. Было такое ощущение, словно я каким-то образом передала ему все свои беспокойства. – Я буду каждый день сдавать анализы в больнице рядом с домом, если вы сочтете это необходимым», – предложила я ему. Так начались переговоры.

Один врач – тот самый благородный акушер, которому позже придется выслушать мою гневную тираду о нерешительном, не уверенном в себе резиденте, – понял, к чему я клоню. «Вот что я вам скажу, – обратился он ко мне. – Я понимаю, как тяжело вам тут находиться. Я попрошу перевести вас вниз. Мы найдем для вас свободную палату. Там отличные большие ванные комнаты с встроенными сиденьями для душа. Вы можете попробовать принять нормальный душ. Смыть с себя этот клей от проводов и липкой ленты. Как вам такое предложение?»

Оно показалось мне таким же чудесным, как мороженое в жаркий солнечный день.

Единственное, о чем он забыл упомянуть, так это о том, что на нижнем этаже были также и зеркала.

Уже несколько недель я не видела своего отражения, и вот теперь стояла голышом напротив зеркала. Моя кожа была ядовито-желтой – следствие отказавшей печени. У меня была набухшая и покрытая сосудистой сеткой грудь, что напомнило мне о моей неудачной беременности. Мой живот выступал вперед и был обезображен огромными отвратительно-синими полосками, которые проходили вдоль всего тела. Скобки пожелтели и покрылись коростой, а место каждого прокола окружала запекшаяся кровь. Повсюду были клейкие полоски от липкой ленты с прилипшими к ним нитками и волосами. На руках и шее красовались фиолетовые с желтизной синяки размером с кулак. Бедра с внутренней стороны были иссиня-черными. Я посмотрела себе в глаза и почувствовала, как меня охватила волна жалости к самой себе.

Я жалела себя за то, что мне пришлось остаться без ребенка. Я жалела себя за то, какой долгий реабилитационный период мне предстоит. Я злилась, так как мое тело выглядело так, словно я родила ребенка, и люди по незнанию непременно будут меня о нем спрашивать, однако ребенок мертв, и мне придется им об этом говорить, и им будет неловко, а потом мне будет неловко из-за того, что им стало неловко.

Я злилась из-за того, что моя беременность меня чуть не убила. Я негодовала от осознания того, что диагностика HELLP-синдрома означала, что беременность всегда будет связана для меня со слишком большим риском. Тому, что случилось со мной, практически наверняка было суждено стать самым приближенным к родам опытом, который я могла испытать, и это при том, что мой ребенок был мертв. Мне было стыдно за то, что я так ужасно не справилась с беременностью. Я ненавидела всех и каждого.

«Как у нас тут дела?» – спросил из-за двери Рэнди.

«Нормально, – ответила я, уйдя из поля зрения зеркала. – Я выгляжу отвратительно», – призналась я сквозь слезы из-за закрытой двери.

«Но уж точно не для меня. Ты жива, – сказал он уверенным и подбадривающим голосом. Затем, вздохнув, добавил: – Если бы ты умерла, то клянусь, я бы все равно был рядом».