В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков

Один недоброжелатель Великовского назвал его однажды (за глаза, разумеется) Лоренцо Медичи. Что можно прибавить к портрету человека, о котором так злословят? Какая хвала сравнится с такой колкостью? Отдадим должное чуткости недоброжелателя, Лоренцо Великолепный был не только блестящ, он был еще и высшим воплощением флорентийского возрожденческого духа, того, что, по слову Муратова, «родился в художественной оболочке и к познанию мира знал только один путь – через искусство»[119]. Точнее о Великовском не скажешь.

Пусть эта статья о нем оборвется так же, как и его книга о Рембо, как и его жизнь, – на полуслове…