В сложном полете

Василий с секундомером в левой руке и полетной картой в правой наблюдал за местностью. Ориентиры «набегали» именно те, которые он ждал, выучил на память и опознавал с одного взгляда. По выработавшейся привычке Василий, непрерывно наблюдая за землей, также внимательно следил и за небом. В который раз он замечал в вышине осиные силуэты чужих истребителей. Вчера при выработке плана полета именно он предложил идти к цели на предельно малой высоте.

Вадов тогда, сощурившись, вскинул на Василия свои карие глаза:

— А что? Дело говоришь. Молодец! Вон и бомбы усовершенствовал.

Впереди мелькнула, искристо блеснув льдом на солнце, широкая дуга реки, протянувшаяся от горизонта поперек курса. «Точно чешем», — довольно подумал Василий, ставя карандашом крестик на карте, и выключил секундомер. Он машинально повернул голову направо, где за тремя сотнями километров на севере находилась злосчастная переправа.

Дав Вадову курс на НБП — начало боевого пути, — Василий уточнил ветер, данные на этап, сообщил их командиру. Все шло прекрасно пока! Если бы и дальше так… Но вокруг моста в радиусе десятков километров зона ПВО: сотни стволов пушек и пулеметов день и ночь глядят вверх. На разных высотах барражируют истребители. Чтобы преодолеть ПВО, еще вчера решили выходить на цель с северо-запада, с тыла противника. Перед самой целью сделать подскок, прицелиться, сбросить бомбы и снова на бреющем уйти домой.

До НБП — большого продолговатого озера — тоже дошли без происшествий. Правда, снизу с земли дважды протягивались к самолету цветные пунктиры, но оба раза с опозданием позади самолета.

— Разворот! — сказал Василий, выждав, когда самолет оказался над южным берегом озера. — Курс 135!

— Есть 135! — отозвался Вадов. — Стрелки! Усилить наблюдение! Приготовиться к отражению истребителей!

После разворота Василий, убедившись в точном выдерживании курса, установил угол прицеливания и сброс бомб «серийно». Если точно выполнить боковую наводку, то можно всеми бомбами угодить в мост. Главное — точно выйти на мост.

Он в последний раз спешно измерил «снос» самолета, как вдруг в нескольких местах леса запульсировали разноцветные язычки. Бомбардировщик оказался в ловушке. Справа, слева, впереди, сзади резали небо смертоносные струи. «Засекли! У цели плотность огня возрастет в десятки раз!» Все новые и новые дрожащие языки огня возникали внизу. Будто сам самолет высекал их, задевая землю животом. Два-три раза хлестко, точно градом, ударило по обшивке.

«Нет, так нас собьют! Надо маневрировать по курсу!» — подумал Василий и сказал об этом командиру.

— А я уже маневрирую! — откликнулся Вадов. — Разве не чувствуешь.

И действительно, Василия прижало сперва к правому борту, а потом потащило влево. Бомбардировщик, петляя, летел к цели.

На бреющем над самыми верхушками пронеслись «мессершмитты». Огонь внизу стих. Немцы боялись попасть в свои самолеты. Но, не заметив бомбардировщика, те исчезли за горизонтом. Снизу снова забушевал огонь.

«Вот тебе на! А говорят и пишут, что «мессеры» боятся малой высоты», — думал Василий, провожая взглядом вражеские самолеты.

До цели оставалось четыре минуты.

— Набор! — скомандовал Василий, увидев впереди изгиб железной дороги. — Вправо десять! Идти строго по железке! Не сворачивай ни на градус! Боевой!

— Есть боевой! — ответил Вадов.

Земля начала проваливаться куда-то вниз — бомбардировщик стремительно набирал высоту. Впереди за лесом около горизонта заблестела река. Черной стрелой перечеркнул ее мост.

Василий, забыв про трассы, плясавшие перед носом кабины дрожащей огненной сеткой, припал к прицелу. Он сейчас не замечал, что все пространство до самой реки, словно новогодняя елка, разукрасилось мигающими огоньками, каждый из которых извергал в самолет свинец.

— Высоту набрал! Иду по горизонту! — глухо проговорил Вадов.

— Вправо три! — скомандовал Василий и, наконец, загнав мост в перекрестие, довольно добавил: — Так держать! Так держать!

И, потянув рукоятку, открыл люки.

Самолет, будто ударившись о невидимую стену, затормозил. Почувствовалась вибрация, похожая на дрожь большого животного.

Василий, положив руку на боевую кнопку, правой вращал рукоятку прицела, удерживая середину моста в перекрестии. Лишь бы успеть сбросить! Он уже отчетливо видел дугообразные полукружья пролетов, когда наступил момент сброса. Энергично давнул кнопку и припал к стеклу: мост всей своей громадой «наскочил» на самолет и, молниеносно мелькая фермами, помчался назад.

Сзади упруго ударил взрыв. Самолет подбросило вверх, точно щепку. Затем второй, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой! И при каждом взрыве бомбардировщик корежили ударные волны, переваливая с крыла на крыло, с хвоста на нос. А когда ударил последний — десятый взрыв, сидевший в башне у пулеметов стрелок завопил:

— Мост-то разваливается! Ползет в реку! — И неожиданно осекся. — Истребители! Отбиваю атаку!

— Разворачиваю влево! Иду к земле! — откликнулся Вадов. — Вася! Погляди сам, как мост? Стрелкам — огонь по истребителям!..