В сложном полете

Фермы моста, разъехавшись в стороны, почти отвесно уткнулись в воду. Какая-то дымка, видимо пар, окутывала их.

Неожиданно Василий увидел вокруг чистое небо. Куда-то исчезла разноцветная огненная сеть, опутывавшая бомбардировщик со всех сторон. «А-а, мессеров наводят», — догадался он и подался к пулемету.

По бортам мелькнули белые трассы, дробью простучало по плоскостям. «Мессершмитты» открыли огонь. В ответ басовито-трескуче ударили пулеметы. Звеняще-надрывно запели моторы. Стремясь выйти из-под удара, Вадов перевел их на форсированный режим.

Бомбардировщик прижимался к земле: она могла спасти его. Близость земли не давала истребителям атаковать снизу. Им приходилось мчаться на той же высоте или атаковать сверху, подставляя себя под ураганный огонь спаренных пулеметов стрелков.

Истребителей, как ни странно, было три, хотя фашисты летали обычно парами. Охватив бомбардировщик полукругом, они с дальней дистанции под разными ракурсами били по нему. Но, видно, из-за большой дальности огненные трассы пересекались впереди. Затем боковые «мессы» отваливали в стороны, стараясь не попасть под огонь передних пулеметов. За хвостом оставался один истребитель. Стрелки сосредоточивали огонь на нем.

Для Вадова и особенно для Василия тянулись тягостные мгновения. Лишенные возможности стрелять, они напряженно следили за схваткой, каждую секунду готовые открыть огонь, если противник появится в передней полусфере.

Неожиданно «мессершмитты» изменили боевой порядок. Перестроившись один над другим, они «этажеркой» навалились на бомбардировщик.

На какой-то миг стрелки растерялись. Потом по команде Вадова стали бить по верхним «мессам», огонь которых был наиболее опасен. Стоило хотя бы одному «мессу» забраться на высоту и оттуда спикировать на бомбовоз, положение стало бы совсем катастрофическим. Но ни один истребитель не делал этого. Каждый боялся, что не выйдет вовремя из пике и врежется в землю. К тому же бомбардировщик яростно огрызался.

Неожиданно «этажерка» распалась. Верхние «мессы» одновременно пошли в разные стороны, оставляя на хвосте нижнего. Вероятно, по их замыслу он должен был отвлекать внимание экипажа, вызывая огонь на себя. Истребитель имитировал ложные атаки: находясь на большом удалении, он приближался немного к бомбардировщику и выпускал короткую очередь. Но стрелки были опытными. Они больше наблюдали за «мессом», чем стреляли в ответ. И лишь в тот момент, когда истребитель, увлекшись, действительно приблизился к самолету, ударили одновременно.

«Мессершмитт» точно остановился, вспыхнул и кометой нырнул в лес, делая просеку. Через секунду над верхушками сосен полыхнуло пламя.

— Ура-а! — обрадовались стрелки. — Сшибли одного гада! Сшибли-и!

— Перестаньте орать! — рявкнул Василий. — С обеих сторон истребители! Стрелок — по правому! Радист — по левому! Огонь!..

Сверху с обоих бортов по пологой прямой к бомбардировщику неслись, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах, два стремительных черных силуэта. Секунда — и навстречу им, прерывисто мелькая, протянулись струи огня.

Вадов рванул секторы газа на себя, гася скорость. И вовремя. Вражеские снаряды белыми веревками промелькнули перед носом. И снова звеняще тонко запели моторы, заглушая треск пулеметов.

Истребители, встретив плотный огневой заслон, отвернули от самолета. Правый выполнил разворот как-то неуклюже. На секунду распластался, обнажив светло-зеленое брюхо.

Стрелок, словно нож, всадил в него длинную очередь. «Мессер» по инерции еще немного набрал высоты, потом завис, качнул крыльями и, перевернувшись на спину, грохнулся в лес. Черно-бурый клуб огня ударил фонтаном в небо…

Последний истребитель, видимо, решив отомстить за гибель напарников, выполнив полупетлю с переворотом, увязался за бомбардировщиком. Стремясь обезопасить себя, он тоже шел над лесом.

Вадов попытался уйти, но немец попался цепкий, да и скорость его превышала скорость бомбардировщика. Стрелки не спускали глаз с врага и стоило тому приблизиться, открывали огонь. Бомбардировщик спасало то, что он был двухкилевым и практически не имел сзади непростреливаемого пространства — «мертвого конуса».

Вот истребитель, резко увеличив скорость, снова пошел в атаку. Стрелок, поймав его в кольцо прицела, плавно нажал на спуск, но почему-то не услышал привычного треска, не почувствовал подрагивания пулеметов. Внизу на полу кабины — куча металлических звеньев, составлявших когда-то ленту с боезапасом.

— У меня патроны кончились! Бей точнее!

Радист дал короткую очередь. Ему показалось, будто трасса уперлась в истребитель, но она прошла выше. В тот же миг увидел, как замигало несколько огоньков на истребителе и что-то сильно толкнуло в плечо. Тепло, разлившееся по левому боку, сменилось болью.

— Бей короткими! — послышался голос Вадова. — Держись!

Радист выпустил еще несколько очередей. И вдруг его пулемет тоже умолк.

— Кончились патроны! — виновато-испуганно сказал он. — Что делать?..