Читаем В спальне с Elle (СИ) полностью

Цири проснулась от легкого, но настойчивого прикосновения чьей-то руки к ее бедру. Улыбнулась, не открывая глаз, что-то неразборчиво промычала и продолжила было дремать, но ей не позволили: чьи-то губы прижались к ее шее, чьи-то длинные волосы защекотали кожу. Цири счастливо вздохнула и снова забормотала:

— Эреди-ин… рано еще…

На это Эредин ничего не ответил, а вместо этого придвинулся к ней вплотную сзади, сжал руками ее бедра, вжал девушку в себя, и Цири почувствовала… почувствовала, что утро не такое уж и раннее и, наверно, действительно пора бы просыпаться.

Откинув голову, она приоткрыла рот для поцелуя, чем эльф незамедлительно воспользовался. Пальцы его тем временем скользнули меж ее ягодиц — Цири вздрогнула от их возбуждающего прикосновения, застонала и потянулась рукой к его паху, чтобы направить его, ускорить процесс… Нежности этим утром не хотелось. Хотелось быстро, жестко, страстно. И Эредин дал ей то, чего ей так хотелось: ворвался внутрь так резко, что Цири аж распахнула глаза. Задержался на пару секунд, а затем толкнулся еще раз, и еще, и еще, а потом… зазвенел.

В панике Цири подпрыгнула на кровати, автоматически протянула руку к источнику навязчивого шума и выключила будильник.

«Божечки мои, это что, все был сон? Это мне на работу, что ли, вставать? Не, погодите, какой сегодня день? Суббота вроде… Да, точно суббота. Слава богине. Будильник забыла отключить».

Перевернувшись с боку на спину, Цири глянула на еще спящего сном тирналийского праведника Кревана. Завернутый в толстое пуховое одеяло по самый подбородок, с взъерошенными волосами и с маской для сна на глазах, похож он был сейчас на гномика — только колпака не хватало для полноты образа. Потянувшись рукой, Цири убрала упавшую ему на лоб белокурую прядь. Эльф поморщился.

— Цирь, щекотно, — пробормотал Креван.

Она слегка ущипнула его за нос:

— Авик, хватит спать! Утро уже!

— Ну и что?

— Как что? Выходные пора начинать.

— Я уступлю тебе пальму первенства. Можешь встать и сварить нам кофе.

— А ты до обеда продрыхнешь.

— Имею полное право.

— Имеешь, имеешь, — процедила Цири сквозь зубы и, упершись локтями в подушку, нависла над Кревановым лицом. Он открыл заспанные глаза. — А мне сон интересный приснился…

— Про что?

— Ну, про прекрасное субботнее утро…

Не долго думая, Цири засунула руку под одеяло и через ткань нащупала единственную проснувшуюся часть тела мужа.

— Цирь, я бы хотел сначала встать, умыться.

Она сжала пальцы.

— М-м, мы можем обойтись без поцелуев.

Креван на секунду задумался.

— Мне просто в туалет надо.

Цири разжала пальцы:

— Понятно все с тобой.

Она сдернула с себя одеяло и молниеносно вскочила с кровати. Стянула со спинки стула халат, накинула его на плечи и босиком направилась в ванную. Креван грустно посмотрел ей вслед.

— Цирь, ты обиделась, что ли? — крикнул он ей вдогонку, но было поздно — дверь за ней захлопнулась и Цири включила воду.

«Он романтичный, говорили они, — думала Цири, стоя под горячими струями в душе, — будет тебе завтрак в постель носить, говорили они. Ага, как же, носит он… И цветы — миллионами алых роз. И ужин при свечах. Прямо мечта, а не мужчина. Правду все-таки папа говорил: доча, в браке нет ничего интересного, так что и не торопись туда. И куда полезла? Зачем? И не надо было на свидание с этим занудой идти. Меня тогда еще Эредин на море приглашал, на яхту, как она там называлась? Нагльфар? Правда там еще с десяток девиц было бы. Ну и что? Зато весело. Вот не поехала тогда, а теперь сплю и вижу всякое… Кофе ему сделать. А вот не сделаю. Пусть сам встает и делает. А я ему не кухарка…»

За шумом льющейся воды Цири не услышала, как дверь в ванную открылась, а спустя несколько секунд шторка, закрывающая вход душевую, отъехала в сторону. Девушка обернулась — перед ней стоял Креван. Обнаженный. Едва сдерживающий улыбку на заспанном лице. Не сказав ни слова, он ступил внутрь, положил руки девушке на талию и притянул ее к себе. Долго и молча смотрел ей в глаза.

Цири и не заметила, как он начал поглаживать ей поясницу. Тело отозвалось на ласку, и Цири вжалась в эльфа что было сил. Креван смотрел на нее, не отрываясь.

Вода шумела, разбрызгивалась во все стороны, собираясь в лужу на полу.

Утренний кофе Цири и Креван пили уже в обед.

========== ДАРЫ ОЛЬХВОВ. Часть 1 ==========

Солнце уже клонилось к закату, когда прославленный на всю округу охотник Геральт уселся с дочерью своей Цириллой за стол, чтобы чинно отужинать, как вдруг в дверь постучали. Вздохнув, Геральт отложил ложку и несколько секунд раздумывал, прежде чем ответить.

— Кто там?

— Просим прощения, милсдарь Геральт, если помешали. Это мы, соседи ваши, по вашу душу, — ответили ему чистым юношеским тембром.

— Ой ты боже мой! — прошептала Цирилла, распахнув свои зеленые, словно два омута, глаза. — Опять они, пап! Скажи, что меня нет!

— А вы, собсно, зачем пожаловали, молодые люди?

— А мы… Не сочтите за дерзость, милсдарь Геральт, мы свататься пришли к дочери вашей Цирилле Фионе Елене Рианон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство