В споре с Толстым. На весах жизни

Между прочим, Н. А. Лютецкая перешла на службу в Думу, где она имеет более хорошо оплачиваемое место. Она участвует в наших делах, но уже не регулярно. А вместо нее помогает мне А. Е. Никитин-Хованский, или иначе «Саша Никитин», – тот самый юноша, который был в свое время воспитателем Сони и Илюшка и которого Вы, кажется, помните. Это – оч<ень> милый, тактичный и скромный молодой человек, который прекрасно работает в музее.

Сейчас я немного запустил свои очередные дела по разборке архива и пр., ввиду хлопот по двум вечерам, устраиваемым Тол<стовским> об<щест>вом в ноябре, а также ввиду болезни мамы. Дела же много, и все интересного.

Вообще, я продолжаю быть довольным своей службой в музее.

Если Вы когда-нибудь соберетесь в Москву, то, пожалуйста, сделайте честь музею посетить его. Я покажу Вам новый распорядок и наши новинки.

Сегодня мы с братом были в лечебнице, где лежит мама. Опять не пустили к ней. Но говорят, что пока все благополучно. Нехорошо только, что мама, которая всегда курила, теперь кашляет вследствие куренья, и это заставляет ее испытывать излишнюю боль в местах, тронутых ножом.

От В. Ф. Снегирева я знаю, что Вы уже писали ему. Как я благодарен Вам! И какую силу имеет Ваше имя! – Несмотря на всю мою благодарность Снегиреву, я все-таки чувствую, что без Вашего доброго вмешательства, наверное, получилась бы большая разница в его отношении к больной. Разумеется, как врач, он сделал бы все возможное, но теперь, исполняя долг врача, он отпускает еще и известную порцию человека, т. е. участливости и особого внимания, а как это дорого и важно – и для больного, и для его близких!..

Мы ведем теперь переписку с Татьяной Львовной, и я буду в письмах к ней вкратце сообщать о здоровье матери.

Оч<ень> поразила и опечалила меня смерть Вани Ге. Да один ли такой прекрасный юноша погиб?!..

Пока позвольте пожелать Вам, София Андреевна, здоровья и всего лучшего!

Льву Львовичу шлю сердечный привет. Хотелось бы знать, как он себя чувствует и чем теперь занимается.

Искренно преданный Вам

Вал. Булгаков

70. С. А. Толстая – В. Ф. Булгакову

17 ноября 1916 г. Ясная Поляна

17 ноября 1916 г.

Многоуважаемый и дорогой Валентин Федорович.

Сегодня четверг, и было несколько посетителей. Теперь с санным путем и потом приближением весны будет еще больше их и больше. И вот я решила написать вам, как заведующему Толстовским музеем, чтоб вы сделали все зависящее от вас для повторения книжечек «Ясная Поляна»¹. Спрос на них, так же как на открытые письма, очень большой. Можно назначить на книжечки и на открытки повышенные цены: 50 коп. за книжку и 7 и 8 коп. за открытки с изображением могилы, дома или самого Льва Николаевича. Но особенно нужны и нравятся всем книжечки «Ясная Поляна».

Благодарю вас за присылку мне афиш Толстовских вечеров. По-видимому, первый, детский, имел большой успех. Все отзывы в газетах я вырезала и вклеила в свою большую книгу вырезок. Равно и отзыв о вашей работе по Яснополянской библиотеке².

Напишите мне, пожалуйста, о здоровье вашей матери. Мне никто об этом не пишет, только раз, давно, намекнули, что она поправляется. От души желаю, чтоб и дальше было так же, и надеюсь, что она уедет домой совсем здоровая.

Сама я уже недели две страшно кашляю, ночи не сплю, голова и все члены разбиты, и потому, пожав вам руку, бросаю писать. Письмо вышло путанное, дурно написанное, но очень хотелось написать о книжечках; они очень нужны. Но в них вкрались ошибки, которые нужно исправить, и нужно напечатать адрес, где их можно будет купить. Ну, и прощайте, будьте веселы, бодры и здоровы.

Преданная вам

С. Толстая

Ст<анция> Засека.

Ясная Поляна.

71. В. Ф. Булгаков – С. А. Толстой

27 ноября 1916 г.

Действ<ующая> армия. 27 нояб<ря> 1916 г.

Дорогая Софья Андреевна!

Вот уже несколько дней, как я на фронте, в отряде Александры Львовны¹. К сожалению, по отсутствию медицин<ских> познаний, я не могу оказывать непосредственной помощи раненым и больным, так что мое участие в этом деле выражается пока лишь в работе по хозяйствен<ной> части. Отряд разбивается на 2 летучки и базу, и вот я назначен заведующим хозяйством базы транспорта.

Дело транспорта оч<ень> сложное и ответственное, и я только тут, на месте, отдал должную дань энергии, распорядительности и трудолюбию Александры Львовны.

Стоим мы довольно близко от линии фронта. Я пишу, а стекла землянки вздрагивают от орудийной пальбы. Вчера видел нем<ецкий> аэроплан. Но непосредственной опасности все-таки нет.

Сколько времени пробуду здесь, не знаю. Вероятно, до конца войны.

Чувствую себя бодро и хорошо. Много новых и интересных впечатлений. Местность кругом – чрезвычайно живописная.

Сегодня с Александрой Львовной прикатили на автомобиле из базы в летучку Б, откуда и пишу.

Здоровье Александры Львовны сейчас в порядке. Сейчас ее нет дома, она уехала в штаб дивизии, при которой состоит наш транспорт. Вчера я узнал от нее, что Вы ей писали и что у Вас там все благополучно, чему и порадовался.