Сейчас гостят у меня трое внуков Михайловичей с немкой и горничной. Живет у меня и овдовевшая сестра Кузминская, и приезжали с войны Митя Кузм<ински>й и И. Е. Эрдели, семья которого прожила у Тат<ьяны> Львовны две недели, но уезжает на юг 20-го мая. Очень у нас шумно и суетно. И письмо мое нескладно.
Резолюцию годичного собрания Толст<овско>го общ<ест>ва я не читала. Газеты по случаю страшной бури до нас не доходили; а потом их и не читали. Непременно прочту; спасибо, что написали об этом.
Привет ваш всем передам. Вас все поминают с симпатией, жалеют, что не собираетесь в Ясную Поляну. Может быть, побываете. Жму дружески вашу руку.
С. Толстая
5 июня 1917 г.
Многоуважаемая и дорогая Софья Андреевна!
Все экземпляры Полн<ого> собр<ания> соч<инений> Л. Н-ча, приобретенные музеем у Вас, уже распроданы нами! Всего продано 494 экз., а 10 оставлено для Вас. (Из этих 10-ти 1 передан О. К. Толстой и 1 – Библиогр<афическому> об<щест>ву, что касается Совета Солдатских Депутатов, то он, вероятно, откажется от своей просьбы выдать ему бесплатно 1 экз., – словом, Ваших экземпляров пока остается у нас 8.)
Принимая во внимание скидку в 5 % с каждого экземпляра, сделанную Вам Толстовскому обществу, мы должны заплатить Вам за все 494 экз., по 33 р. 25 коп. за экземпляр, всего
Пока позвольте пожелать Вам, Софья Андреевна, всего хорошего! Недавно очень мечтал об Ясной Поляне и думал: как бы хорошо провести денечка три в Вилле Торо! Может быть, и в самом деле, пользуясь Вашим любезным приглашением, как-нибудь сумею выбраться. Хочется повидать всех и все, соскучился…
Любящий Вас
Вал. Булгаков
17 июня 1917 г.
Дорогой Валентин Федорович,
Благодарю вас за присланные мне книжечки1
, которые должны пополнить нашу библиотеку. Как поживаете в эту страшную жару? Я думаю, что тяжело теперь в городе. У нас идет усиленная косьба, трава в нынешнем году превосходная. Очень утомляют посетители, особенно военные. Сегодня приходили с музыкой 400 человек.Всех пустить в комнаты Льва Николаевича, конечно, немыслимо. Я впустила 5 групп по 12 человек, конечно, поочередно, и еще музыкантов, доставивших нам удовольствие своей музыкой. Сейчас все они – солдаты, офицеры, полковник и проч. персонал – разбрелись и расположились в деревне.
Жить все труднее и труднее. Ничего нельзя купить – ни муки, ни круп, ни сахару; дают понемногу из потребительской лавки. А народу у меня много. Из Мишиной семьи: трое детей с немкой и прислугой; сестра моя Кузминская с прислугой. Варв<ара> Валер<ьянов>на, Душ<ан> Петр<ович>, так что обедаем ежедневно, кроме прислуги – 9 человек, а по воскресеньям – 13 человек. Часто не знаешь, что и заказывать к обеду, а провизия быстро убывает.
С народом все труднее: молодежь груба, нахальна, ломают купальню, залезают свои же – в подвал, откуда совершают покражи. Девицы бунтуют, грубят. – Так что
Я писала вам или Лютецкой (не помню) в Музей прислать мне книжечек «Ясная Поляна» для продажи. Можно бы много продать за это время, а ни одной нет. Теперь и портретов осталось мало. Завтра или послезавтра пошлю в Музей 70 рублей за все мной проданное. Остаются еще портреты и снимки с могил. Так вы и не побывали у нас, дорогой Валентин Федорович. Жму вашу руку.
Преданная вам
С. Толстая
21 июня 1917 г.
Многоуважаемая и дорогая Софья Андреевна!
С книжками «Ясная Поляна» произошло недоразумение. Они уже больше двух недель как посланы Вам, но оказалось, что работавшая в Музее барышня, уезжая в отпуск, забыла отправить Вам
Но меня также беспокоит, получили ли Вы мое заказное письмо со вложением банковской квитанции в приеме от нас на Ваш текущий счет более 16 000 руб.? Будьте любезны, при случае не откажите известить об этом.
Завтра мы пошлем Вам, а также Душану и Татьяне Львовне, еще 4 вновь вышедшие книжечки Л. Н-ча, нашего издания, а кроме того – для продажи по 20 коп. новый, довольно большой и красивый снимок могилы. Думается, что многим посетителям Ясной Поляны будет приятно его иметь.