В споре с Толстым. На весах жизни

Нравственный прогресс человечества и более справедливое и равномерное распределение житейских благ умягчают, ослабляют и делают постепенно ненужными все формы вмешательства права в жизнь индивидуума. Но прогресс этот идет не так быстро, как бы нам хотелось. Общественный строй в большинстве стран далек от идеального. Представители каждого нового поколения все снова и снова начинают ту же борьбу «всех против всех» за личное благо и преуспеяние. При этих условиях надолго еще, а, может быть, и навсегда, обеспечиваются смысл и существование юридических норм, стеснительных для меньшинства людей высокой нравственности и держащих в узде огромное большинство людей примитивного, чисто эгоистического и, по существу, антиобщественного склада.

Наконец, миллионы людей не могут жить неорганизованно. Не может вестись неорганизованно и сложнейшее народное хозяйство, взаимозависимость частей которого многим стала ясна тоже только в связи с военными событиями. Мы знаем теперь, что это значит, когда на рынке нет ни хлеба, ни крупы, ни масла, ни сахара, ни керосина, ни спичек. Все это не падало с неба! Небось, не забыли мы также злых дней, когда температура в комнатах в холодное время года равнялась уличной, когда заборы и пустующие деревянные дома разбирались на дрова, мертвецов тянули на кладбища на детских салазках, а в аптеках не хватало лекарств для больных. Это было, когда ослабела и застопорила столь ненавидимая анархистами государственная организация. Вдруг стало ясно, что общий организационный центр нужен. Таким центром в каждом государстве является правительство. В последнее время понадобился организационный центр и в мировом масштабе. Сначала таким центром была Лига Наций. Теперь, после Второй мировой войны, им хочет быть Организация Объединенных Наций. Государственные и мировые организационные формы пока несовершенны и находятся в состоянии эволюции, но путь прогресса и совершенствования для них открыт, как он открыт и для каждого отдельного человека.

* * *

Несомненно, что на принципиальную оценку Л. Н. Толстым роли государства могло оказать и, наверное, оказало сильнейшее влияние отрицательное отношение его к современному ему российскому государству, с самодержавным царским правительством во главе. Достаточно прочесть только одну главу из «Хаджи-Мурата» – о Николае I, чтобы понять, какое отвращение и какой, чисто революционный по силе, протест возбуждало в Толстом царское самодержавие.

К современной его старости фазе нашей «куцей» конституции с бессильной Государственной Думой Толстой тоже не питал ничего, кроме презрения.

Когда однажды, в 1910 году, ему рассказали о свободолюбивом гражданском устройстве в Швейцарии и когда присутствовавший при этом один из друзей Льва Николаевича заметил, что в Швейцарии нельзя, однако, ожидать отказов от воинской повинности, потому что таких отказов там не допустят, Толстой возразил:

– Да им хоть есть что защищать насилием: это их порядок, которым они пользуются. А кому же нужно защищать наш беспорядок?

Это отношение именно к российскому самодержавному режиму могло, конечно, сказаться и сказалось на отношении Толстого к государству вообще. Некоторые, особенно резкие статьи и суждения о государстве направлялись Толстым определенно в адрес царского – виттевского или столыпинского – правительства.

Но на этом нельзя было поставить точку. Вопрос об управлении общенародными делами и об организации новой народной власти все же нуждался в разрешении.

* * *

Новый тип государства, Советское государство поднялось на такую высоту, какой Л. Н. Толстой еще не мог себе представить. Оно стало подлинным представительством трудового народа и служит только народу, а не какому-нибудь «высшему», аристократическому сословию или касте. Все граждане в нашем государстве равны, и всем предоставлены одинаковые возможности развития и честного труда. Земля и фабрики принадлежат народу. «Господ» нет, есть только организаторы, которые выдвигаются из среды самого же народа. Внешняя политика Советского государства – мирная. Оно, вместе с социалистическими странами и странами народной демократии, последовательно и упорно борется за мир, зная, что войны поглощают бесполезно колоссальные материальные средства, а также силы и жизни людей. Перспективы дальнейшего развития и совершенствования государственного аппарата – огромны, и каждому отдельному гражданину остается только изо всех сил трудиться и содействовать дальнейшему прогрессу и дальнейшим успехам нового советского общества, что каждый в СССР и делает, тем более, что и самый труд в советском государстве уже не является проклятием, а стал «делом чести, делом славы, делом доблести и геройства».

* * *

Анархистам следует считаться с истиной, отмеченной еще Владимиром Соловьевым и гласящей, что государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад¹¹⁴. Вот чего не учитывал я в своей молодости, идя за Л. Н. Толстым.