В СССР геев не было!

А вот Михаилу Петровичу не так повезло. Техникум, как и большая часть школ и высших учебных заведений, остался на дистанционке. Так что весь «путь на работу» для Михаила заключался в двадцати шагах от кухни до гостиной, где стоял компьютерный стол с веб-камерой. Этого, разумеется, было недостаточно для нормального функционирования организма. И зарядка не заменяла долгих спокойных прогулок, которые стали даваться через боль. Замкнутый круг: чем меньше ходишь, тем больше болит колено; чем больше болит колено, тем меньше хочется ходить; а чем меньше ходишь…

Ярослав Александрович внимательно посмотрел на любимого, готовый в любой момент прийти на помощь или отменить прогулку с детьми. Но Михаил лишь коротко качнул головой, что означало, что всё в пределах нормы, и он скоро придет в себя. Можно не менять планы.

– Не исцарапает, Орион добрый! – возмутился Николай и одернул куртку. – Всё, я пошел. Даша пока оденется, Новый год уже наступит!

Мальчик открыл дверь и попрыгал по ступенькам вниз, игнорируя лифт.

– Эх, вот бы мне его энергию и прыть, – завистливо вздохнул Михаил Петрович, проводив крестного внука взглядом, и повернулся к одевающейся Даше: она уже закончила с курткой и теперь возилась с перчатками. – А ты и правда боишься Ориона?

– Угу, – буркнула девочка, стягивая непослушный аксессуар, потому что все пальцы перепутались в «домиках».

– Я видел, как ты гладила овчарку, а она была больше и страшнее, чем Орион, – удивился Ярослав, присел перед внучкой и помог расселить пальчики в нужные домики. Перчатки были побеждены.

– Собаки не страшные, – Даша уверенно произнесла «р». После нескольких занятий с логопедом, на которых настояла Ирина, речь Даши стала чистой и четкой для её четырех лет. – У них по глазам понятно, чего они хотят. Поиграть или чтобы их не трогали. А Орион… И не кот вовсе. Он какое-то чудище. Вот все его гладят, любят, и ему от этого хорошо. А Коля потом вредный, может весь день на меня обзываться…

Даша не обратила внимания, как дедушки вопросительно переглянулись.

– А еще у котов усы слишком длинные и колючие, – добавила она и, взяв своего зайца для прогулок, уверенно пошла к входной двери.

– Жаль, что у нас нет никаких питомцев, – сказал Михаил, нажав на кнопку вызова лифта. – Так бы нам вся эта пандемия была ни по чем. Ведь выгуливать собак разрешено в любое время.

– Скучаешь по Эдисону? – спросил Слава, незаметно поправив капюшон на куртке Даши.

– А кто такой Эдисон? – заинтересовалась девочка.

– Ну, вообще-то, Томас Эдисон изобретатель, но у меня несколько лет назад была такса. Собака, которую звали Эдисон, – сказал Михаил Петрович, заходя в подъехавший лифт, лишь немного хромая. – Ты еще даже не родилась, когда Эдисон ушел от меня в собачий рай.

Сказать, что его четвероногий лучший друг умер, старик не мог до сих пор. Все же, когда проживешь с питомцем почти треть своей жизни, тяжело смириться с его потерей.

***

1994 г., зима

Одиночество выматывает.

После того, как Михаил порвал все контакты с ЛГБТ-сообществом, у него не осталось близких друзей, кроме Ярослава, у которого на первом месте была его семья, а не старый друг, и доктора Джонатана, которому он писал письма, продолжая терапию. Поэтому общения мужчине не хватало. Хотя, правильнее будет сказать, что как раз разговоров с людьми ему было с лихвой: как начальнику, ему приходилось постоянно с кем-то что-то обсуждать, объяснять, доказывать и рассказывать…

Но вот дома его никто не ждал. Это был не дом даже, а просто холодная пустая квартира, в которую с каждым днем возвращаться хотелось все меньше и меньше. Ничего не помогало отвлечься от осознания того, что ему судьбой предначертано одиночество. Тогда-то он и решил, что пора исполнять свои мечты, ведь никто, кроме него самого, о нем не позаботится. И первым делом Михаил завел собаку, которую хотел с детства.

Он мог бы купить щенка любой породы, как раз в начале девяностых стало много людей, занимающихся разведением породистых собак. Тут тебе на выбор и овчарки, и доберманы, и доги, и пудели с болонками, и те же колли… Однако у Михаила было предубеждение насчет именно «покупки». Ведь друга нельзя купить. Но помотавшись по всяким питомникам, где обитали беспородные дворняжки всех размеров и расцветок, Миша ни к кому из них ничего не почувствовал и в итоге никого не приютил.

А потом они с Эдисоном случайно нашли друг друга через давнего знакомого Михаила, который искал дом для одного пятнистого малыша – бракованного щенка у чистокровных родителей-такс. У малыша был не подходящий к параметрам породы окрас, а потому его не могли продать, как остальных щенков, с документами. Но и убить кроху рука не поднималась. Часто в таких случаях бракованных сдавали на руки знакомым, которые не планировали участвовать, например, в собачьих конкурсах.