В СССР я повидал все

Продержавшись на этой нечеловеческой работе всего две недели, я откровенно заявил начальнице:

– Я не в силах выполнять такой большой объем работы. Пожалуйста, рассчитайте меня.

За выполненную мной работу на почте мне начислили ничтожно малую зарплату – она явно не соответствовала тем огромным усилиям, которые я затратил. Я серьезно переживал эту несправедливость. Но, к счастью, завод наш вскоре опять заработал, и все неприятности забылись.

В марте по всей стране прошел референдум о судьбе Союза. Как и подавляющее большинство наших граждан, я голосовал за сохранение Советского Союза.

В апреле волна повышения цен, наконец, докатилась и до заводской столовой. Цена обеда там в первый же день подскочила сразу в два раза.

В том же месяце меня с группой заводских коллег направили работать в колхоз. Мы попали на курятник. Туда же приехали и какие-то школьники, на вид старшеклассники. Все они были очень чисто и аккуратно одеты. Их сопровождала учительница. Я почему-то подумал: «Что же это за школа, где учатся такие образцовые дети?» Но никак не мог такую школу себе представить.

Мне в помощь дали двух ребят. Для себя я выбрал самое тяжелое место работы внутри курятника, а их расположил снаружи. Через окно курятника я передавал им живых кур, а школьники размещали их в клетках, стоявших в кузове машины. Я объяснил ребятам, что в каждую клетку надо сажать по пять кур. Школьники все моментально поняли.

Работа началась и продолжалась очень долго. Я уже ждал от ребят сигнала, что все клетки в кузове заняты курами – но его не поступало. И тут я заподозрил что-то неладное. Я вышел к школьникам и спросил:

– Вы по пять кур сажаете в клетку?

Ребята хором ответили:

– По пять.

Взглянув на клетки, я определил, что в каждой из них находилось значительно больше пяти кур. Следующий мой вопрос прозвучал так:

– А сколько будет пятью пять?

Один мальчик промолчал. Но зато другой уверенно ответил:

– Тридцать пять.

И тут я понял, из какой школы приехали эти ребята.

Я отработал на курятнике два дня. Каждый день я привозил оттуда по мешку живых кур. Причем только я один делал это – все остальные мои коллеги почему-то стеснялись брать там для себя этих птиц. А ведь в городе уже обозначились проблемы с продовольствием. Я отдавал кур своей тете Тоне, а она потом за ними ухаживала.

7-ого мая 1991-ого года у нас родился младший сын Игорек. К тому времени Таня уже давно не работала на вредном производстве – моя мать устроила ее к себе в больницу регистратором. Поэтому Игорек рос крепким кудрявым мальчиком.

А еще Игорьку серьезно помогло детское питание, которое в большом количестве завезли в наш город из Германии. К тому времени эта страна уже стала объединенной. Когда я узнал, что в город приехали настоящие немцы, я, сгорая от любопытства, пошел посмотреть на них. На складе, куда они выгрузили питание, я их не застал. Там мне сказали, что немцы только что уехали устраиваться в гостиницу. Я поспешил туда.

Войдя в вестибюль гостиницы, я остановился и осмотрелся. Прямо передо мной располагался вход в туалет. Его дверь почему-то отсутствовала – вместо нее болталась какая-то грязная занавеска. Оттуда исходила ужасная вонь. Из туалета с гримасами брезгливости на лицах вышли немцы. Это были здоровенные солдаты Бундесвера. Я подумал: «Вот и немецкие солдаты в нашем городе появились. Дожили!»

Немцев окружила толпа местных жителей. Иностранные гости стали бросать в нее различные сладости. Детишки, расталкивая друг друга, ринулись подбирать их с пола.

Одна из наших женщин в грубой и резкой форме упрекнула немцев за то, что они унижают русских детей, бросая им под ноги сладости. Один немецкий солдат зарыдал и стал приносить ей за это свои искренние извинения. Наверно, начальство этого парня строго предупредило его, что, если он хоть чем-то не угодит русским, у него будут серьезные неприятности по службе.

Вскоре в связи с начавшимися в стране разрушительными процессами моя должность инженера по аттестации оборудования потеряла актуальность. В начале июня меня перевели в отдел механизации и автоматизации на должность инженера-сметчика.

Моя новая работа оказалась очень сложной и ответственной. Практически, я один должен был выполнять работу нескольких отделов, каждый из которых состоял из десятков инженеров и техников. Эта работа состояла в следующем. Конструкторы отдела передавали мне разработанные ими проекты. Каждый проект представлял собой техническую документацию на какой-нибудь сложный механизм – это целая гора бумаг. Десятки, а порой сотни чертежей деталей и сборочных единиц. На чертеже детали или сборочной единицы указывались десятки и даже сотни размеров, согласно которым надо было обрабатывать деталь или собирать сборочную единицу.