В Старом свете

Пока Поланский был в командировке, на завод прислали комиссию, главной целью которой было снять директора. Ещё совсем недавно для этого достаточно было указания министра. Теперь же требовался формальный повод. Директор знал это и отчаянно сопротивлялся. Он издал специальный приказ о поощрении усердных работников и наказании безответственных. Нина Михайловна, боясь оказаться в числе последних, ходила на работу больная. Боря убеждал её взять бюллетень. Он говорил, что она может заразить детей, а их здоровье гораздо важнее любого утренника и ничего страшного не произойдёт, если они не выучат пару новых песенок. Но Нина Михайловна не хотела подводить коллектив, она была убеждена, что её работа может повлиять на результаты проверки, а это в свою очередь отрицательно отразится на её муже. Боря не понимал, прикидывается она или искренно так считает, но на всякий случай объяснил ей, какой бардак царит в каждом цеху и при желании любого начальника можно посадить лет на пять. Члены комиссии всё это прекрасно знают и проверять детский комбинат не будут.

Убедить тёщу не удалось и несколько дней она ходила на работу, заражая детей, но её трудовой энтузиазм не спас директора и Поланский, вернувшись из командировки, уже должен был отчитываться новому начальнику.

Звали его Александр Владимирович Трушин, было ему сорок два года и во время первой встречи он внимательно приглядывался к руководителю юротдела. Лев Абрамович подробно рассказал о своей поездке на полигон, а потом перешёл к текущим делам, одним из которых была тяжба с подшефным колхозом, продолжавшаяся несколько лет. Колхоз «Путь к коммунизму» заказал на заводе дорогое оборудование и, воспользовавшись тем, что к оговоренному сроку оно не было сделано, отказался его покупать. Подобный трюк подопечные проделывали довольно часто и до сих пор им прощали долги, но на сей раз стоимость станков выражалась семизначными цифрами и Лев Абрамович решил не уступать.

Колхоз считался передовым и совсем отказаться от своих обязательств не мог. Он был одним из немногих рентабельных хозяйств, но разбогател не на молоке, мясе или картошке, а на скобяных товарах. Делали их в подсобном цеху, который был организован в конце 30-х годов как мастерская по изготовлению колючей проволоки. Тогда на неё был очень большой спрос и председатель, Егор Кузьмич Заречный, молодой, энергичный и очень осторожный человек, быстро уловил конъюнктуру и несмотря на то что сам сильно недовыполнил план по раскулачиванию местных богатеев, ухитрился остаться вне учреждений, использовавших его продукцию. Впоследствии колхоз стал выпускать гвозди, а совсем недавно Егор Кузьмич решил перейти на изготовление шурупов и метчиков с помощью новейших станков с числовым программным управлением. Эти станки он и заказал заводу, но вскоре выяснил, что в обслуживании они весьма капризны, эффективно работать на них могут только высококвалифицированные специалисты, а ремонт их безумно дорог. Лев Абрамович, встречаясь с председателем на партхозактивах, пытался убедить его вернуть долг, но тот всё время находил уважительные причины отсрочить платежи. У него была простецкая физиономия курского крестьянина, под которой скрывался очень хитрый мужик и отличный хозяин. Он никогда не избегал Поланского, но если тому удавалось перевести разговор на невыплаченные долги, всегда рассказывал ему, почему именно сейчас у него нет ни копейки и приходится экономить на мелочах. Недавно, например, он нанял шабашников для постройки жилого дома и поскольку они себя очень хорошо зарекомендовали, заключил с ними договор на строительство свинарника. Конечно, они заломили бешеную цену, но иметь с ними дело всё равно выгодно ибо они работают быстро и свинарник окупится за пару лет, так что нынешнее поколение советских свиней хоть и не доживёт до коммунизма, но зато пойдёт на убой из современного, оборудованного по последнему слову техники помещения, а не из старого и грязного, построенного ещё при культе личности и больше похожего на один из лагерей Гулага. Строительство выгоднее всего начать именно сейчас, потому что под «Продовольственную программу» у государства можно получить большой заём на очень выгодных условиях. «Выгодные условия» на его языке означали, что долг он отдавать не собирается.

В следующий раз он оправдывался тем, что приобрёл дорогущее медицинское оборудование для колхозной больницы и вынужден был повысить зарплату врачам. Ведь если у них не будет стимула остаться в деревне, они сбегут в Москву, которая находится всего в часе езды. Так что лишних денег у него нет и в данный момент он долг отдать никак не может.

Судиться с ним было безнадёжно, потому что органы власти всегда поддерживали хромающее сельское хозяйство и Лев Абрамович обратился за помощью в своё Министерство. Завязалась война авторитетов, а судья, не зная чью сторону принять, всё время откладывал слушание.

– Сделайте, всё возможное, чтобы вернуть затраченные деньги, – сказал директор, выслушав рассказ, – а то они нам вообще на голову сядут. Что у вас ещё?