В старых гаражах (СИ)

   Николай Петрович вел машину уверенно, хотя и неторопливо по современным меркам. Впрочем, торопиться было некуда и незачем. Они выехали на Кутузовский проспект - и Петр не смог сдержать изумленного возгласа. За окнами машины была, несомненно, Москва - но какая-то другая. На улицах не было машин, не переливались огнями многочисленные вывески, не стояло огромных рекламных щитов у Третьего кольца - да и его самого не было. Как и небоскребов за рекой. Монументальные стены сталинской застройки - только сейчас Петр по-настоящему разглядел эти здания, мимо которых столько раз проходил по пути на репетицию - были украшены тяжелыми красными знаменами, а транспарант над проспектом не рекламировал очередной престижный автомобиль и не звал на показ мод, а поздравлял москвичей с Первым Мая. Петр украдкой посмотрел на календарь в своих часах - нет, время не повернуло назад, на дворе по-прежнему стоял две тысячи восьмой год. Но, видимо, только для него.

   Николай Петрович ласково погладил руль "Победы".

   - Помнит... она все помнит... как и я.

   За окном мелькала Москва из старых фильмов - почти безлюдная ночью, отмытая до блеска весенним дождем, одевшаяся в красное по случаю праздника. На стенах и крышах - лозунги из советских времен, на указателях - названия, которые исчезли, когда Петр еще не научился читать, на улицах - редкие машины, похожие на декорации к старому кино... "Мне все кажется, что это я какое-то кино про будущее смотрю", - сказал Николай Петрович. А Петр сейчас смотрел кино про прошлое. А может быть, это он был персонажем какого-то фильма, случайно шагнувшим по ту сторону экрана. Петр уже не был уверен ни в чем.

   Николай Петрович улыбался. Он уже почти забыл, каково это - снова сесть за руль. А ведь он всегда был отличным водителем. Верная "Победа" повиновалась ему безупречно - недаром он так тщательно ухаживал за ней! Николай Петрович смотрел вперед и вспоминал. И по мере того, как в его памяти вставали новые картины, пейзаж вокруг машины менялся. Пятиэтажки и сталинские колоннады сменялись еще довоенными постройками, появлялись и исчезали названия улиц, небо прорезали тревожные лучи прожекторов, превращающиеся в залпы салюта, и вновь весенний город расцветал флагами и транспарантами...

   - Это... вы это всё видели? - прошептал Петр. Николай Петрович молча кивнул, захваченный нахлынувшими воспоминаниями. Всё это было с ним и в нем - и ожило, стоило лишь завести мотор старой "Победы". И сам он менялся - Петр видел то крепкого мужчину средних лет, то веснушчатого парня примерно своего возраста, то пожилого человека с обветренным лицом. И снова транспаранты, прожектора, хриплый репродуктор и праздничные знамена...

   И вдруг мир снова обрел привычные очертания. Синяя "Победа" остановилась, и в предутреннем сумраке Петр узнал свой район. Те же бело-голубые многоэтажки, те же вывески магазинов, те же многочисленные машины - все как всегда.

   - Спасибо вам, - севшим от волнения голосом проговорит Петр.

   - Тебе спасибо. Без тебя я бы еще сто лет сидел. Ты приходи еще.

   - Обязательно!

   Николай Петрович пожал юноше руку и повернул машину назад, в сторону родных гаражей. А Петр зашагал домой. Он шел по медленно просыпающемуся городу, такому знакомому и привычному, но перед глазами стояла совсем другая Москва. "Я обязательно приду еще".

   Николай Петрович открыл гараж и ласково погладил капот синей "Победы". Заходящее солнце красиво сверкнуло в фарах - как будто машина приветственно подмигнула хозяину. Они были неразлучны уже много лет, и "Победа" ни разу не подвела. Вот только правое переднее колесо опять спускает, надо бы подкачать. Привычно возясь с насосом, Николай Петрович любовался прозрачным весенним вечером. Здесь, в старых гаражах, заросших кашкой и чертополохом, всегда было тихо и безлюдно. Где-то совсем рядом шумел Кутузовский проспект, за рекой высились зеркальные небоскребы Москва-Сити, а здесь время словно остановилось. Николай Петрович вдруг вспомнил, что сегодня Первое Мая. Странно, что его так и не поздравил завод, на котором он работал с самой войны, Николая Петровича там любили и уважали, и его фотография часто висела на доске почета... А впрочем, ничего странного - этого завода уже давно не было на свете. Как и самого Николая Петровича.