В Стране Дремучих Трав

— Не смущайтесь! Укажите же мне хоть направление, по которому вы шли из леса к этому потоку, — сказал Думчев.

Я повел было Думчева в ту сторону, где какой-то куст и стоящее рядом с ним дерево показались мне знакомыми. Подошел поближе и увидел, что ошибся. Проплутав по берегу, я убедился, что мне не найти дороги к той гряде холмов, за которую скарабеи укатили свой шар.

— Напрасное путешествие! — с горечью сказал Думчев.

Что же нам оставалось делать? Мы отыскали свой плот.

К счастью, он застрял у выступа берега. Без всяких-приключений мы вернулись обратно.

Всю дорогу Думчев молчал. Хорошо, что он не припомнил мне, как я смеялся над отсутствием топографического чутья у пчелы.

Когда мы вышли на берег, Думчев тихо сказал:

— В жилище халикодомы хранится одна пилюля — одна человекодоза. Вы ее примете и вернетесь к людям. Но сперва вы должны понять, что обитатели этой страны многое подсказывают человеку. Об этом вы должны рассказать людям.

Удрученный бесцельным путешествием, я не стал с ним спорить.

Глава 37 ЯДОВИТЫЕ КРЮЧКИ И УДАР СТИЛЕТА

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей…

А. Пушкин

— …Здесь бастион, бойницы, каменные заставы, — говорил Думчев. — Видите, работа настоящего инженерного мастера. А для сооружения этой крепости погребной паук не оторвал ни одной травинки от земли: он сцепил и спутал кустики травы и переплел их паутиной. Паутиной же он скрепил соломинки, стянул различные колышки. Притаившись за этими выступами, он сразу узнает о появлении врага по легкому трепету паутины… Смотрите! Отсюда виднее! — шептал Думчев. — Видите? Стены логова этого паука обиты шелковыми обоями. Это тоже паутина. Если обвалится камешек, он застрянет в паутине и не ударит детенышей паука. От этой же паутины паук отталкивается, как от трамплина, и кидается на врага. Но довольно о нем. Помните, я говорил вам, что брал уроки у ос? Вот зачем я и привел вас сюда. Смотрите!

Мы отошли и стали за скалу.

Мимо нас прошло огромное животное: черное с коричневыми полосами бархатное брюхо и темные кольца на ногах.

— Это другой паук — тарантул, — тихо сказал Думчев.

— У него какие-то горбы на спине!

— Не горбы, а маленькие тарантулы. Ведь день прелестный! Ветер спокойный и мягкий. Тарантул вынес детенышей на прогулку. Покатал их на своей спине, а теперь возвращается с ними домой.

Тарантул исчез в щели между двумя камнями.

Оттуда, из темноты щели, засверкали четыре глаза.

— Четыре глаза видны, а другие четыре — те, что поменьше — не видны, — пояснил мне Думчев и с необычайной осторожностью подвел меня ближе. — Видите, туалет свой совершает!

Действительно, тарантул чистил передними ножками свои щупальцы и челюсти.

— Итак, мы начнем показательный урок хирургии. Стойте здесь.

На мгновенье Думчев отошел в сторону, а затем вернулся.

— Смотрите! Я привлек к себе внимание каликурга — вот он! Сейчас он кинется на тарантула.

Оса каликург промчалась мимо меня: светло-желтый костюм, приподнятые, зыбкие янтарные крылья. Гордая осанка придавала ему суровый вид.

Каликург метнулся и предстал вдруг пред сидящим у щели тарантулом.

Кто победит? Ведь тарантул одним укусом убивает крота.

Каликург сразу кинулся на тарантула.

Рискуя каждую минуту поплатиться жизнью, я все же выбежал из-за скалы: надо видеть схватку этих чудовищ! Мой рост мне помогал. Я все видел. Такое же сражение каликурга и тарантула описано Фабром. Я вспомнил об этом, смотря на мохнатое чудовище — тарантула — и на стройного каликурга.

Предо мной громоздились скалы, голые и серые, — в них находилось жилище тарантула.

Тарантул поднялся почти вертикально. Маленькие тарантулы, видно, остались там, в щели. Каликург то выпускал из брюшка, то втягивал обратно свой стилет — жало. Тарантул опирался на четыре задние ноги, бархат черного брюха блестел, четыре передние ноги были вытянуты, ядовитые крючки широко раскрыты, и на концах этих крючков висели капельки смертоносного яда. Каликург вызова не принял. Он только встревожил тарантула. Не подошел к своему врагу. Тарантул, кажется, устал стоять вертикально — он опустился на землю.

Каликург вился, скользил.

Тарантул уже сомкнул ядовитые крючки. Вот-вот он первый кинется на каликурга.

Каликург то отступал, то наскакивал. Тарантулу это, видно, надоело — он сделал несколько движений вперед. Каликург отскочил, он выманил тарантула из щели. И мгновенно заслонил тарантулу вход в его щель. Тогда тарантул неожиданно прыгнул, чтобы укусить врага своими ядовитыми крючками. Но каликург увернулся.

— Смотрите! Смотрите! — шептал Думчев. — Операция начинается.

Я увидел: каликург мгновенно вонзил свой стилет в тарантула. И тогда страшные крючки с бисеринками яда тарантула беспомощно повисли. Они не сомкнулись. Парализованы. Но тарантул еще жив!

Думчев пояснил:

— Каликург ударил прямо в нервный центр, двигающий ядовитыми крючками.

Каликург плясал, держа жало вытянутым. И так он обходил тарантула снова и снова.