В Стране Дремучих Трав

Я прикинул: размах крыльев был вдвое больше самого существа. Стрекоза мне показалась презанимательной по окраске.

— Какая серьезная и добротная окраска! Задняя пара крыльев имеет при основании широкую темно-коричневую полосу того же цвета, что тело…

Думчев прервал меня:

— Вы дитя, что ли? Не на окраску смотрите, а следите за полетом. Видите, она отдыхает. Сидит, но к полету готова. Она держит крылья в горизонтальном положении. Готова всегда… Итак, в полет! — крикнул Думчев.

Развязав узлы канатов, он толкнул стрекозу своим кинжалом. Она взлетела. Это был не полет. Это была головокружительная, но вместе с тем грациозная игра в воздухе.

— А ловкость, ловкость-то какова! А мощность! Теперь — глядите! — воскликнул Думчев.

Действительно, было чем восторгаться. Стрекоза, преследуя какую-то добычу, перевернулась на миг спинкой вниз. Затем резко выровнялась, последовал поворот за поворотом, и она схватила добычу.

— Сергей Сергеевич, — начал я, — все это преинтересно…

Я хотел рассказать о великих достижениях наших советских конструкторов и летчиков, но Думчев не дал мне сказать ни слова.

— Пусть же люди учатся построению своих летательных машин у стрекоз, — назидательно заявил он.

Мы снова поднимались на какой-то холм.

— Видите? — спросил Думчев и остановился на самой вершине холма.

— Вижу.

— Что вы видите?

— Они, эти мухи, не летают… — сказал я.

— Договаривайте, договаривайте! — крикнул Думчев.

— Они стоят в воздухе, — добавил я.

— Да, стоят! Эти мухи стоят в воздухе. Они останавливаются в любой точке пространства. Стоят так же твердо в воздухе, как человек на земле.

— Птицы летают… — начал было я.

— Что птицы! — махнул рукой Думчев. Птицы только и умеют летать, планировать и падать камнем вниз.

— Пикировать, — подсказал я.

В этот момент я подумал о пикирующих бомбардировщиках.

— Что? Пикировать? Не понимаю этого слова, — сказал он в раздумье и улыбнулся иронически. — Учиться у птиц? Не придется ли тогда чересчур мудрить? Устроит человек в своем летательном аппарате хвост… совсем как у птицы. А потом еще придумает для движения…

— Пропеллер, — подсказал я.

— Не понимаю. Вся тайна полета только в крыле. Крыло! Тут и подъемная сила, и сила тяги, и управление… Этому учит человека не птица, а стрекоза, пчела, муха… Они выключают внезапно то одно, то другое крыло — и сразу резкий прыжок в сторону… Насекомые всё умеют. Почему же ты, человек, не учишься у них?

Я не сводил глаз с насекомых, стоявших в воздухе.

— Как их зовут?

— Их зовут сирфы, — сказал Думчев. — Личинки сирфов питаются тлями. Для этого я тут организовал колонию тлей. В воздухе стоят и бабочки бражники и другие насекомые…

Что ж, и сейчас, как и прежде, Думчев показывал мне то, что людям давно известно. Он хотел изумить мир открытиями, которые давно уж открыты! Ведь геликоптеры уже изобретены. Но я ни словом не обмолвился о современной технике людей. Я уж и так невольно обидел Думчева, когда говорил с ним о цементе и когда назвал обитателей этой страны низшими организмами… И вот на этот раз я сдержал себя.

Я думал о своем. И вопросы один за другим вставали предо мной.

Разве можно сравнивать насекомое, стоящее в воздухе, с геликоптером? Геликоптер висит в воздухе, это правда, но он висит совсем иначе, чем это живое существо. Винт геликоптера вращается в горизонтальной плоскости, и геликоптер висит. А насекомое, стоя в воздухе, машет крыльями. Да! Но ведь полет посредством машущих крыльев до сих пор не изучен человеком. Ведь крылья наших самолетов неподвижны. Может быть этот полет с машущими крыльями имеет много любопытных особенностей? Не здесь ли путь к неожиданным открытиям?

Так, может быть, Думчев в чем-то и прав?

Конечно, нельзя сравнивать насекомое и машину, мир живой, и мир техники. Дело еще и в том, что мелкие н мельчайшие размеры насекомого ставят его в очень, выгодные аэродинамические условия, позволяя легко летать при таких малых нагрузках, А если увеличить линейные размеры летательного аппарата, вес его возрастет в геометрической прогрессии, иначе говоря — простое увеличение насекомого, скажем, в 10 или в. 100 раз ничего не даст, так как нагрузка увеличится в 10 или в 100 раз.

А Думчев говорил:

— Почему же человек не смотрит на то, что рядом с ним? Остановись, человек! Вглядись в то, что сам топчешь ногами! Не будь высокомерен! Учись технике у них, у обитателей этой Страны Дремучих Трав…

Я слушал молча, не возражая. Я сказал себе: «Он вернется к людям. И тогда… тогда вся техника, созданная человеком, ему возразит». Да, я молчал.

Думчев становился все радостней. Он торжествовал.

Глава 40 РАСПЛАТА ЗА ОБЕД

Каков мы есть., а хочет есть.

Русская народная пословица

Я остался один. Думчев полетел за пилюлей. Пилюля одна — нас двое. О том, кто из двух вернется к людям, меж нами не было сказано ни слова, но я твердо знал, что не приму этой пилюли. Не за тем я явился сюда к Думчеву, чтоб оставить его в Стране Дремучих Трав.