В стране говорящих растений

Ванька с Эдлером очень хорошо помнили о недавнем голоде и мечтали поймать хоть одного суслика по запас. Но сколько ни устраивали они засад и ловушек, те неизменно оказывались проворнее собаки и кота. Что поделаешь! Жизнь на природе заставляет любое животное прибегать к хитрости, изворачиваться и ловчить. Иначе рискуешь быть съеденным чуть ли не сразу после рождения! Ванька с Эдлером, окончательно измученные, решили оставить эту затею. Вскоре они подошли к месту, где тропа разделялась на две дорожки. У развилки одиноко торчал старый пень, поросший мхом. Друзья остановились в нерешительности.

— Я узнаю дорогу вон у того зверька, — Эдлер кивнул в сторону настороженно сидящего рядом с пнем хорька, который мог похвастаться великолепной золотистой шубкой.

Увидев направляющуюся к нему собаку, хорек бросился наутек с воплями:

— Караул! Помогите! Ой-ой! Сейчас съедят!

— Стой! — Эдлер кинулся вдогонку, но прыти маленького животного можно было только позавидовать.

— Им бы в соревнованиях участвовать, — съязвил кот, наблюдая за быстро удаляющимися фигурками бегущих.

— Стой! — прохрипел задыхающийся от бега пес.

— Ага, сейчас, как же, — ответил хорек, не сбавляя темпа. — Тут за моим соседом по норке гналась одна такая, рыжая. «Остановись, говорит, я тебе что-то сказать хочу». Ну, тот олух, конечно, встал, разинув рот.

— Ну! — с нетерпением выдохнул Эдлер.

— Не «ну», а съели моего соседа! — закончил хорек на ходу.

— Да я спросить хотел, — не унимался Эдлер, перепрыгивая через корягу.

— Во-во! Спросить, сказать! Не все ли равно! Конец-то один! — хорек, наконец, добежал до спасительного дерева, запрыгнул на него и перевел дух. Отдышавшись, он более миролюбиво вымолвил: — Чего хотел спросить-то?

— Фу, уморил ты меня совсем! Какой ты недоверчивый, — вздохнул Эдлер, привалившись к дереву. — А спросить я хотел у тебя про дорогу, которая ведет к Брахусу.

— А-а-а, хе-хе-хе… Так тебе совсем в другую сторону, милый! — рассмеялся зверек, показывая туда, откуда они начали свой забег.

— Тьфу! Дурная голова! — огорченно проговорила собака. — Ты что, раньше не мог сказать?

— А ты раньше и не спрашивал! — хохотнул зверек, поворачиваясь спиной к собеседнику и показывая, что разговор окончен.

Отдышавшись в тенистой листве дерева, Эдлер затрусил обратно. Друзья в ожидании собаки примостились рядом с пнем, поросшим бархатистым мхом. Не успел Мишка присесть на него, как вдруг услышал:

— Сейчас на меня опять сядут. А моя голова — это не сиденье. И вообще, я старый и больной, недаром меня называют трухлявым. Ну, в молодости я был ого-го! У меня был роскошный ствол, а какая листва — настоящая грива. Было время, когда под сенью моих ветвей прятались уставшие путники, спасаясь от палящего солнца. Теперь же, кто не проходит мимо, либо споткнется, либо плюхнется мне на голову. Старость — не радость!

— Простите, — Мишке стало неловко перед этим стариком. — А кем вы были раньше? Каким деревом?

— Да дуб я, дуб! — сердито проговорил пень. — А вы, куда путь держите?

— Не могли бы вы нам подсказать, уважаемый, — Панданус приветливо пошевелил листочками, — по какой из дорог мы сможем дойти до Брахуса?

— До Брахуса? А зачем вам понадобился этот лихач, который одним махом, пролетая мимо, лишил меня всего, оставив вот эту лысину!

Панданус поведал старику историю своей любви к фиалке. Пень задумчиво вздохнул и кинулся в воспоминания:

— Да, любовь — великая сила! Я ведь тоже любил тут одну ивушку. Уж такая вертушка была! А как кокетничала! — тут пень совсем ушел в живописный рассказ о своих любовных переживаниях. Друзья не скоро услышали бы от него ответ на свой вопрос, если бы не Ванька.

— Так какая дорога наша? — нетерпеливо прервал его кот и бесцеремонно запрыгнул ему на лысину, чем совершенно оскорбил и напугал этого трухлявого болтуна.

— Слезь с меня сейчас же, паршивое животное! — завопил пень. — Я обижусь и вообще ничего не скажу!

— Слезай, Ванька, быстро, — торопливо прошептали Мишка с Панданусом, опасаясь, что пень действительно ничего не скажет.

В это время подбежал Эдлер:

— Хорек сказал, что нам туда, — и он махнул в сторону той тропы, которая была слева от пня.

— Нет-нет! Хорек пошутил, — тут же подал голос пень. — Вам как раз в другую сторону, — сказал он и показал на тропу справа.

— По-моему, он врет, — прошептал кот в самое ухо Мишке. — Это он назло мне хочет все запутать. Мне этот пень сразу не понравился!

— Не говори ерунды, — тихо ответил Мишка. — Он, конечно, вредный старик, но не будет же он заниматься такой глупостью!

— Что ж, спасибо тебе, дедушка, — поклонился пню Панданус и, отбросив все сомнения, свернул на правую тропу. — Нам пора, до свидания!

Остальные, положившись на выбор своего зеленого друга, отправились дальше.

— Вот увидите, — не унимался Ванька, — этот старый болван специально решил отправить нас не по той дороге.

— Я тоже так думаю, — поддержал Ваньку Эдлер. — Хорек мне ясно указал на тропу слева.

— Мы, растения, понимаем друг друга с полуслова, — возразил Панданус. — Мне он не мог соврать.